Sweet Redemption by Kilian. The end

Килиан Хенесси, внук своего деда Килиана Хенесси и любитель белых/черных рубашек, волнующе расстегнутых иногда на три, а иногда штук на пять пуговиц вниз, сегодня в очередной раз оказался в Москве. С тех пор, как у нас стали продаваться его ароматы, он навещает Россию с завидной периодичностью, всякий раз поражая девушек своей юркой грацией, породистой французскостью, врожденной светскостью, умением элегантно болтать ногой, сидя на стуле во время презентации, а также кипельностью своих рубашек и их расстегнутостью. Ну и терпение у него фантастическое, конечно — в сто первый раз про дедушку, в тысячный раз про любовь и соблазны, в миллионный раз про афродизиаки, хотя он уже столько раз говорил, что афродизиаки изобрели парфюмеры, чтобы за любовь не платить.

Я сегодня боролась с искушением начать наш разговор так:«Dear Килиан, мне решительно не о чем вас спрашивать, потому что я и так все про вас знаю, но очень уж, понимаете, хочется с вами хоть о чем-нибудь поговорить…» :)) Формальным поводом, конечно, должен был послужить новый аромат, sweet redemption by Kilian. the end. По замыслу Килиана, это последняя точка в истории про «Соблазны».

Он же, как известно, выпускает ароматы сериями или, точнее, коллекциями. Многосерийная ароматная лавстори L’Oeuvre Noir, в которую входят Prelude to love, Love, Beyond Love, Love and Tears, A taste of Heaven, Straight to Heaven, Back to Black, Liaisons Dangereuses и Cruel Intentions, то есть все мыслимые стадии отношений, сегодня завершилась сладким искуплением — sweet redemption.

Вот оно, искупление, в черном гробике-футлярчике. Наше вам — с классической килиановской кисточкой.

А ниже искупление само по себе, без футляра. Килиановская классика, одни из самых правильных флаконов, по-моему. Отчего-то я очень люблю их держать в руке. И вообще, если поставить перед собой безумную задачу обозначить одним словосочетанием ВСЕ ароматы Kilian, то я бы назвала их самыми «правильно-коммерческими» из новых. Они ладно скроены, и если это в принципе ваш размерчик, то садятся на удивление хорошо. Не жмут, не давят, под мышками не стягивают, подчеркивают вашу дистанцированность от широких народных масс, вашу причастность к тем, «кто понимает». И при этом удивительно приятны в нОске, не требуют особой заботы. Как тренчи Burberry — надел и пошел, и везде тебе рады. Его Pure Oud я носила всю зиму, почти не снимая, и была себе самой очень приятна.

Внутри флакона sweet redemption — смесь легкомысленных цитрусовых нот в топе и плотных покаянных церковных нот в базе. Вверху благоухают цветы апельсинового дерева, из-за которых поначалу сходство с «артизанпарфюмерным» Fleur d’Orange кажется просто возмутительным, но и — прекрасным. Однако прекрасность эта быстро улетучивается, и — па-па-па-пааам! — вступают ладан, мирт и бензоин. Между флер-д-оранжем и исповедальней, в связке-серединке — тоже что-то апельсиновое, как мне кажется. (Простите за это «кажется», но на презентации записать ноты я не успела, перевод был, мягко говоря, смехотворным и только мешал, переводчица с придыханием молола что-то, как ей казалось, возвышенное, а в пресс-релизе четкого нотного листа не обнаружилось. Вот никогда не знаешь, что стоит записывать на презентациях, а что нет, увы :))

И — да, спустя еще час начинаешь понимать, что это искупление-таки сладкое. На мой нос — слишком сладкое, чтобы считаться настоящим искуплением. Ни мучений, ни драмы, ни раскаяния, зато можно приступать к новым love-affair. И глаза сами по себе начинают стрелять куда-то в прекрасную даль, и ты уже готов отвечать на вопрос «девушка, что вы делаете сегодня вечером?»

Хотя шлейф прошлой истории тянется долго. До этого самого вечера. Но ближе к 24-00 понимаешь, что со шлейфом ты, пожалуй, еще краше. Минувшие страдания идут на пользу цвету лица.

А этот красавец-змей-соблазнитель признался мне в интервью, что уже сочиняет новую сказку. Он вообще парфюмер-литератор, оказывается: прослушал в Сорбонне курс лекций по филологии и философии, и, размышляя о новом аромате, сначала создает ему легенду, а потом подбирает к ней ноты — розы или туберозы, апельсины или грейпфруты, табак или кожа. (Сам ароматы он, кстати, не создает, хотя разбирается отлично и стажировался в Firmenich, а работает чаще всего с парфюмером Калис Беккер. За Love and Tears ей от меня отдельный респект и спасибо большое.) Он любит Бодлера — кто бы сомневался? — но выращивает на своей лужайке свои «Цветы зла». Он любит Москву — и в этом тоже сомнения у меня не было, потому что иначе зачем сюда ездить так часто? Он — и вот это правда удивительно — похоже, любит женщин, хотя некоторая категория мужчин сильно об этом жалеет. И он правда чертовски, просто нечеловечески, я бы даже сказала дьявольски обаятелен.

А Sweet redemption by Kilian в продаже с сентября. Цена флакона-рефилла 50 мл — 13 500 рублей. Дорожный набор 30 мл — 7 200 рублей.