Роже Дав. Откровения парфюмера

Read in English

Дорогие, приступаю к выполнению опрометчиво данных обещаний:) Первым в списке — Роже Дав, с которым я встретилась в Каннах и уже сообщила об этом тут. Персонаж, уникальный во всех отношениях. Парфюмер, каких больше нет. Историк парфюмерии, которых тоже единицы. Кладезь знаний, набитый доверху, и не только знаниями — иронией, цинизмом, снобизмом, здравым смыслом и жизненным опытом. Пижон, любитель рокерских фенечек и черных рубашек.

Откровенный гей — в том смысле, что не только не скрывает, а вполне даже это афиширует. Человек, который открыл на пятом этаже Harrods’а бутик настоящей парфюмерии, ассортимент которого составлял небанальным путем — уговаривая великие парфюмерные бренды не снимать с производства свои экономически невыгодные шедевры, а производить их хотя бы в минимальном количестве, чтобы продавать в этом бутике, где даже понятных витрин толком нет — все спрятано в черные ящики, кто знает, тот найдет.

То ли мизантроп, то ли филантроп, то ли романтик, то ли циник, а скорее всего — все сразу в одном флаконе.

Автор книг об ароматах The essence of perfume и Quintessentially Perfume, в которых, как в капле духов буквально, отражена вся история парфюмерии, парфюмерных флаконов, парфюмерных вдохновений, легенд, сказок, нот — их можно читать как учебник, а можно как художественную литературу, по обстоятельствам.

Ну и создатель собственных духов, конечно. Долгое время занимался исключительно сочинением ароматов на заказ — обеспечил ими, по-моему, всех шейхов Саудовской Аравии и себя на долгие годы:) Стоимость формулы и производства доходила, говорят, до 25 000 фунтов. Продолжает в том же духе — незадолго до встречи со мной встречался, говорит, с одним русским, который оказался с очень тонким нюхом, а не только с большим кошельком. Но несколько лет назад запустил бренд «прет-а-порте» — Roja Perfums, с ценами, более понятными обычным людям — около 300 фунтов за 50 мл., как-то так. Его ароматы выступают в совершенно иной весовой категории, чем почти все, что сегодня продается. Они тяжелее, плотнее, гуще и в их шлейфе плетутся все великие парфюмерные сенсации прошлого — это такие oldtimer’ы, которые не впаришь на бегу в дьюти-фри и которыми не станешь поливать мирных прохожих в ГУМе со словами «послушайте наш новый аромат».

В общем, они — как классическая музыка. Многие говорят, что любят, гораздо меньше — понимают, еще меньше — разбирается, а большинство вообще не подозревает об их существовании и думает, что Дима Билан — наше все:))

Так вот, именно эти Roja Parfums будут у нас продаваться скоро в ЦУМе.

И поэтому мы с Роже встретились в Carlton’е в Каннах. Он, как всегда, был с цепями, перстнями, фенечками, очаровательным мальчиком-бойфрендом, выполняющим попутно, кажется, функции то ли секретаря, то ли пиарщика, то ли телохранителя — хотя комплекция для телохранителя, конечно, не та, воздыхателя — да :))

И то, что он мне рассказал, нужно, по-моему, запомнить каждому, кто как-то в парфюмерии хочет разобраться, а не слушать новый аромат Димы Билана всю жизнь:) Я, по крайней мере, редко слышала настолько откровенные и честные — хотя и приправленные самопиаром, конечно — высказывания о парфюмерии при включенном диктофоне.

— Практически нет сейчас аромата, который выходил бы более 10 лет, и который бы его хозяева не перекроили на новый лад. Фланкеры — как вы к ним относитесь?

— Это реальность. И она наступила не вчера. Я работал для Guerlain 20 лет, я работал с Жаном Полем Герленом, я застал другие времена. Потом мне перестало нравиться то, что происходит. Не только в доме Guerlain, везде, всюду. Они меняли формулы, ароматы переставали быть уникальными, – мне это не нравилось. Индустрия менялась стремительно. Она быстро обучалась зарабатывать большие деньги. Творчество исчезало, начинался маркетинг. Маркетинг – это замечательно, но в итоге никто не думает о качестве, и покупатели тоже почти не думают о качестве, они покупают что-то непонятное в красивых бутылочках и думают, что купили аромат. Я пытался спасти парфюмерию хотя бы для тех немногих, которые не утратили способность понимать. Harrods был первым, кто предложил мне крышу для спасения великих ароматов.

— Формулы меняют по двум причинам. Во-первых, чтобы выжать все до копейки из одного, когда-то успешного запаха и сократить расходы на производство. Во-вторых, потому, что выходят новые предписания, запрещающие к использованию то серую амбру, то какой-нибудь еще ингредиент. Как вы считаете, какая из причин главная?

— Первая — деньги. Все эти парфюмы – это быстрые деньги. Большие компании скупили маленькие компании. Проверили формулы. Нашли, как можно минимизировать расходы – всякая большая компания стремится минимизировать расходы! Вычленили самые дорогие ингредиенты и задались вопросом, почему бы их не заменить?.. Если это известный бренд, аромат все равно купят, они вложатся в рекламу, они вывезут журналистов на Таити, и вы напишете сочинения на тему, какой это чувственный аромат, и люди прочтут, и кто-то даже поверит, что аромат действительно «чувственный». И так они меняют формулу до бесконечности. Меняют – люди покупают – они говорят: “Смотри-ка, покупают1” – и еще что-нибудь минимизируют – и люди опять покупают – и в итоге мы имеем какую-то линялую субстанцию под тем же именем.

99% ароматов изменены потому, что есть способ заработать на нем больше. 1 % — потому что вышло очередное предписание, запрещающее использование очередного ингредиента. У нас очень строгие законы, строже только в медицине, наверное. Если вдруг выясняется, что где-то у кого-то на что-то возникла аллергия, этот ингредиент немедленно запрещается. Сейчас под раздачу могут попасть определенные сорта жасмина и розы. Это сумасшедствие! У огромного количества людей аллергия на орехи и морепродукты. Но никто же не запрещает орехи. А вот использование в парфюмерии розы запросто могут запретить.

— А вы когда-нибудь меняли ингредиенты в своих духах по финансовым соображениям?

— Я? Я понятия не имею, сколько стоят в производстве мои духи. Я — клянусь матерью — даже не знаю, сколько денег у меня на счете сейчас. Там может быть 100 фунтов, может быть 100 000 фунтов. Я смотрю на формулу аромата, я не смотрю на ее стоимость. Вообще, день, когда мы изменим формулу аромата, чтобы сделать его производство более дешевым — купите мне в этот день букет цветов. Потому что это будет означать, что я умер.

— А как вы относитесь к тому, что некоторые бренды вообще снимают с производства знаменитый в прошлом аромат и отдают его имя другому, новому аромату? Такие фокусы тоже ведь проделывают. Это даже не фланкер…

— …Это издевательство. Все равно что переписать Мону Лизу, потому что она больше немодная. Знаете, этот типаж… Ну он несколько устарел… Давайте сделаем ее похожей на Наталью Водянову!.. А что, Наталья Водянова сейчас может продать все что угодно, это же гениальный маркетинговый ход!..

— Часто парфюмеры, в доказательство, что их ароматы очень хороши, приводят аргумент, что они используют «только натуральные ингредиенты». Он действительно такой весомый, этот аргумент?

— Не всегда. Я использую жасмин из Грасса, это очень редкий жасмин, он стоит в разы больше, чем какой-нибудь золотой бульон, но я покупаю его не для того, чтобы сказать – вот, посмотрите, я покупаю жасмин из Грасса – а потому, что он пахнет иначе, чем любой другой жасмин. Есть натуральные очень дешевые ингредиенты. Есть синтетические — и очень дорогие. Нет натуральных ароматов фрезии, гардении, пионов. Их все надо создавать. Вопрос — сколько и какие синтетические ингредиенты использовать. Я люблю пример с майкой. Обычная майка из C&A, да? Она может быть на 100% натуральной. И посмотрите, на что она будет похожа к концу дня. Или майка хорошего бренда. В ней будет 99 % коттона и 1 процент синтетики — но она будет вечером держать форму. Но есть другой вариант — майка содержит 99% синтетики. И вы в ней задыхаетесь. С ароматами то же самое.

— В чем главный плюс использования качественных ингредиентов?

— В том, что у них есть глубина раскрытия, и они на всех звучат по-разному. Мои ароматы на 10 людях звучат совершенно по-разному. Пластиковые ароматы на всех одинаковы. Есть люди, которые хотят носить модные ароматы. Но это не мои клиенты. Мои клиенты хотят пахнуть иначе, чем их сосед по столику в ресторане. Вообще мода на ароматы… По-английски говорят: «хочешь быть овцой — пасись в стаде». Не хочешь — не пасись. Если вы наносите на кожу дорогие ингредиенты, вы пахнете дорого. Если вы наносите дешевые – будете пахнуть соответственно. Вы свои деньги конвертируете в свой запах.

— То есть дорогие ароматы всегда хорошие, недорогие — всегда плохие? С вашей точки зрения, аромат не может быть хорошим, если он не стоит, как чугунный мост? :))

— Отчего же. Я знаю очень дорогие — они отвратительны. Fools and money easyly parted, дураки, которые полагают, что цена гарантирует качество, всегда найдутся. И знаю сравнительно недорогие — они прекрасны, благодаря таланту парфюмера.

— Назовете поименно?

— Miss Dior, L’air du Temps, Madame Rochas — из классики. Chanel N5 — навсегда. Tom Ford White Musk — из нового, вообще весь Private Blend Tom Ford хороши. Angel, Lolita Lempicka… Prada Infusion… Я долго могу перечислять, останавливайте меня.

— Некоторые из названных я не могу назвать любимыми. Вкусы у всех разные.

— Согласен. Есть люди, которые очень любят мои ароматы. Есть люди, которые их терпеть не могут. Да — или нет. Меня это устраивает. Я вообще не люблю середину. Ее нет в моем словаре. Аромат не должны оставлять равнодушным, пусть не любят, это не страшно. Запах должен длиться весь день, но не сильно. Звучать, чтобы вы могли его слышать и мечтать.

— Многие марки снимают с производства непростые ароматы, потому что они не так хорошо продаются, как легкие и понятные…

— Я знаю. У меня тоже есть ароматы, которые продаются медленнее, чем остальные. Другие компании прекрашают их выпуск. Я – нет. Они должны быть! Они создают баланс. Они странные, но у них есть покупатели, которые любят их за эту странность. Именно за нее. И раз есть несколько людей, которые любят такие сложные духи, они не полюбят другие, им будет не хватать сложности. Если вы делаете хорошие вещи, рано или поздно у них найдутся покупатели. Не надо только идти на компромиссы.

— Сколько формул вы можете создать, не повторяя себя?

— Не знаю. Надеюсь, никогда не смогу назвать вам точной цифры. Если я доживу до 90 лет, я хотел бы – и в 90 тоже делать ароматы. Это единственное, чем я жив.