Guerlain Le Bolshoi. Review

Мне повезло, и по-крупному, я считаю. Несколько миллилитров аромата Le Bolshoi, выход которого мы анонсировали тут, достались мне. Не в парадном сценическом костюме, а в скромном репетиционном отливанте, но что с того, на театральных прогонах пиесы иногда идут бодрее, чем на премьерах, это вам подтвердит любой, кто хоть раз на них бывал.

Флакон на парадном портрете выглядит так:

Мой отливант на столе — вот так:

Один к другому относится как нарядная пачка — к леггинсам American Apparel.

Вообще по понятным причинам театральных метафор тут избежать трудно. В начале, если пробуешь Le Bolshoi из флакона, в нарушение всего и вся, запах кажется тяжелым, как занавес. Почти неподъемным, и в миру не пригодным для нОски, как костюм Фавна — да, Бенуа, да, Баланчин, да, Нижинский, но я не Нижинский, и как прикажете в этом — в булочную?! И даже не в булочную — как?

Если вы не сидите на строгой винтажной диете, как парфманьяки, то будьте готовы к тому, что Le Bolshoi вас поначалу смутит. Разница между ним и тем, что ныне стоит на полках в магазинах, может больно ударить по неподготовленным носам. Как если человек все время слушал «Европу Плюс», а ему бы с размаху заехали пятой симфонией Бетховена, а потом бы спросили строго: «Ну что? Правда, круто?» Вот и думай, что ответить. То ли «О да!», то ли — «Бэээээ». (Большинство обычно говорит «О да!», а думает «Бээээ», замечено 🙂

Но на кожу Le Bolshoi ложится без всяких торжественных «па-ба-па-бам!». И тут же понятно, что это не Фавн никакой, и не портьерный пыльный бархат, а натуральный шелк, такой яркий и такой гладкий, что даже обескураживает. Знакомо ли вам ощущение, когда по настоящему всамделишному японскому кимоно проводишь пальцем, и палец кажется шершавым, потому что кимоно слишком гладкое? А если несколько раз подряд провести, то становится тепло. Я гладила так в детстве кимоно бабушки, это был военный трофей, настоящий шелк, и сейчас мне кажется, что вокруг все пахло именно так, как пахнет Le Bolshoi. Хотя это память дурит, и вокруг пахло, наверняка, котлетами и сдобными пирогами — бабушка их готовила мастерски.

Яркость — это чистый настоящий жасмин, которого теперь — днем с огнем, которого многие не слышали никогда, потому что где ты его услышишь? Тепло — иланг-иланг. Флердоранж, фиалка, ваниль, обозначенные в пресс-релизе — возможно, именно они причина того, что на шелковом кимоно проступает выпуклая вышивка, пальпируются плотно пригнанные друг к другу нити. Прочные швы — базовые ладан и белый мускус — стягивают всю конструкцию, кимоно садится по фигуре, затягивается, где положено.

И ни чрезмерной экзальтированности, ни помпезности в нем, как выясняется, нет. Не хотите привлекать внимание — никто и не заметит, что на вас. Я носила Le Bolshoi почти тайно. Целый день он звучал только мне — дивное ощущение, что ты один на том самом предпремьерном прогоне. Я читала, коллеги пеняют на его нестойкость. Не знаю, не знаю.

Рассуждать, стоит ли Le Bolshoi тех 18 500 рублей, которые обозначены на ценнике в ЦУМе, бессмысленно. Их выпущено всего 400 флаконов, в первый день было распродано много, продается ли до сих пор — не уточняла. Зато знаю занятный факт — инициаторами его появления стали наши девушки, работающие в Guerlain в компании Seldiсo. Это именно их идея — создать лимитированный аромат по случаю открытия Большого. Они лично переворошили все творческое наследие Жана Поля Герлена, отыскали эту формулу. Претворял ее в жизнь Тьерри Вассер, нынешний парфюмер дома Guerlain, который за свое недолгое пребывание в этой должности получил в свой адрес достаточно критики — ее можно измерять уже не миллилитрами, а ушатами.

Le Bolshoi, на мой взгляд — индульгенция, по крайней мере, на какой-то срок точно.

И, кстати, фрагмент на редкость откровенного интервью с Тьерри Вассером на тему того, насколько реально создавать сейчас ароматы, достойные Дома, в котором он служит, можно прочитать ТУТ.