Mona di Orio. Послевстречие

Вечер памяти Моны ди Орио в Арома-теке прошел… Хорошо прошел, если слово «хорошо» подходит к словосочетанию «вечер памяти». Но с той самой высшей точки зрения, на которую я только могу вскарабкаться, мне кажется, что эти понятия не всегда и не обязательно спорят между собой.

В результате этого вечера одна девушка, например, нашла свой аромат. Девушку зовут Маша Вайсман, она моя подруга и настоящий детский писатель. (Я люблю ее книжки, я читала их своему сыну, когда он еще слушал, что ему читают вслух:) А найдя аромат, Маша, как настоящий писатель, которого задело за живое, написала эссе. Как мне кажется, замечательное, такое, знаете, чтобы почитать-и погрустить-и порадоваться-и подумать. Вот оно, собственно.

Капли, наполняющие нас

Ароматы обманчивы и избирательны. Кажется, это они нас выбирают, а не мы их.

В плане ароматов я была, можно сказать, девушкой на выданье. Вернее, как это нынче принято писать, «открыта для отношений», а точнее, не знала, с чем скоротать эту зиму. Ни один аромат меня не выбрал, хотя вроде как имелся целый шкаф, и вполне разнообразных, только — не сейчас и не моих.

И вот я оказалась в Арома-теке на презентации духов Моны ди Орио. Грустной презентации: молодая, прекрасная, талантливая Мона ди Орио недавно умерла. Размышляя о том, что каждый оставляет после себя какую-то полку: с книгами, с авиамоделями, сувенирами, нитками — иголками, я стояла перед полкой с одинаковыми по форме флаконами, закрытыми проволочными шапочками для шампанского.

Рука потянулась к флакону Amyitis: название показалось вполне дружественным, и, к тому же, аметист — мой любимый камень. Первая капля — и на меня пахнуло детством, точнее, свеже отточенным карандашом Koh-i-noor. Но это — сначала. Потом аромат стал играть, переливаться, разворачиваться, и кончилось тем, что я уехала домой с флаконом Amyitis от Mona di Orio на соседнем сиденье. Amyitis меня выбрал.

Возможно, это покажется странным, но у меня было ощущение присутствия в машине живого существа.

Дома это ощущение только усилилось. Amyitis повел себя странно. Он стал подстраивать под себя пространство. Поставленный на стол флакон не потерпел рядом разбросанных бумажек, старых батареек, высохших ручек и прочей шушеры. Но самое интересное стало происходить не с комнатой, а со мной.

Все, что я делала, вдруг обрело какое-то особое значение — потому, что я делала это с Amyitis. Со всеми моими многочисленными делами произошло то же, что и с праздными обитателями моего стола. Дела просеялись, и все ненужное оказалось в мусорном баке.

Что-то изменилось во мне. Это не станет сразу всем заметно. Не важно. Важно, что это заметно мне.

Я стала лучше видеть и слышать. Я стала различать подделки, и не только в парфюмерии, и поняла, что не могу больше с ними мириться. Захотелось навести порядок и совсем не только в доме. Я провела внутреннюю инвентаризацию. И результаты ее меня не слишком порадовали. Пусть так. Но лучше так.

Нет, это правда — ароматы всемогущи. Ну, почти всемогущи. Ну во всяком случае, если они сами выбирают вас.

Что же касается названия Amyitis, то оказалось, что это не производное от слова «дружба» и не вариация на тему слова «аметист». Амитис — это имя жены вавилонского царя НавуходоносораII, который построил для нее сады , которые нам известны как Семирамиды.
А я ведь очень люблю разнообразные сады.

И вот что, кстати. Весной надо будет обязательно заняться своим садом…