The Essence of Perfume. Roja Dove. L’Heure Bleue, Guerlain

Следующий отрывок в книжке Роже Дава посвящен аромату, о котором Guerlain, насколько мне известно, будет говорить весь 2012-ый год. Причина — у L’Heure Bleue столетний юбилей, грех не воспользоваться таким поводом и не отпраздновать на широкую ногу. Так что готовимся слушать сказки про L’Heure Bleue, предварительно ознакомившись с тем, что думает про этот аромат самый известный «доктор парф-наук» Роже Дав 🙂

L’heure bleue, Guerlain, 1912

L’heure bleue лучше, чем какая-то бы ни было другая композиция, являет собой душу Дома Guerlain, — и с головой выдает, каким, на самом деле, романтиком был Жак Герлен. Да, влияние L’Origan Coty в герленовском аромате более чем ощутимо, — и все-таки не он, а L’heure bleue предвосхитил — и определил — новый парфюмерный жанр, жанр ориентальных ароматов.

Это был последний великий аромат, появившийся накануне Первой Мировой войны. Каждая его капля — квинтэссенция женственности belle epoque, прекрасной эпохи, которая никогда больше не повторится. L’heure bleue пронзительно пикантен, резок, остр и мучителен. Своими бархатистыми гармониями он способен разбить ваше сердце — и оставить вас абсолютно опустошенным. И при всей своей насыщенности, этот запах мягкий и округлый, как женское дыхание. Он прикосается — припадает? — к вам так же тепло, так же плотно и с той же небрежной естественностью, как прикасается роскошный бархат или шелк к женской коже.

Ни одному парфюмеру до тех пор (и с тех пор) не удавалось вызвать такие мощные эмоции, как удалось это Жаку Герлену в 1912-м году.

С точки зрения сегодняшнего дня, его композиция может показаться странной: в ней практически нет верхних нот. Но давайте не будем забывать, что во времена, когда он был создан, парфюмерные дома не находились под постоянным прессом объема продаж. (А «продают» аромат именно топовые ноты. Подпав под их немедленное очарование, мы делаем выбор, не дожидаясь, когда аромат раскроет нам свою суть. Ya-z-va.)

Первое, чему меня научили, когда я поступил на службу в Guerlain, была заповедь: «Guerlain никогда не пожертвует красотой композиции и никогда не пойдет на поводу у маркетинга и коммерческой привлекательности топовых нот.» Правило создания ароматов в те времена, когда создавался L’heure bleue, сводилось к следующему: придя в театр или в ресторан, женщина должна хорошо пахнуть. Точка.

При первом знакомстве с L’heure bleue современные женщины часто не в состоянии оценить его. Он слишком противоречит нынешним парфюмерным правилам, и слишком противоречит тому, чего ждут сегодня женщины от аромата. Они верят первому вздоху, не давая L’heure bleue шанса раскрыться на коже и не подозревая, что, будучи прирученным и допущенным к телу, он продемонстрирует все свои самые тайные и самые лучшие качества, включая способность околдовывать. Женщины не допускают к себе L’heure bleue — а зря.

Топовых нот в нем, как я уже сказал, нет. В его сердце — корень фиалки, ваниль и болгарская роза, густые и плотные. Жак Герлен добился удивительной сумеречности их звучания. Аромат L’heure bleue ощутим почти физически, тактильно — как ткань той накидки, которая покрывает мир, когда заходит солнце.

L’heure bleue — это плотная сумеречная материя, в честь которой он и назван.

Семейная легенда Guerlain гласит: однажды, в тот час, когда день уже закончился, а ночь еще не наступила, Жак Герлен прогуливался берегом Сены — и был очарован красотой неба. Этот миг показался ему столь прекрасным, совершенным и быстротечным, что он решил увековечить его ускользающую красоту. Он трудился до тех пор, пока не нашел самое романтическое из всех возможных сочетаний. Его творение воспевает любовь и красоту — и напоминает нам о хрупкости этих главных сокровищ.

«Мои чувства были так сильны, что выразить я их мог только в аромате», — говорил сам Жак. Что он и сделал, преподнеся L’heure bleue в дар своей жене, Лили, которая с тех пор носила только его.

Что касается базовых нот, то, как и в L’Origan Coty, теплую пряность здесь создает гвоздика. Ее слегка подсушивают и облагораживают гелиотроп и сандаловое дерево. Мускус же добавляет всей композиции чувственность.

Флакон L’heure bleue был разработан в мастерских Baccarat главным дизайнером Жоржем Шевалье по эскизам брата Жака Герлена, Реймона. Изначально он использовался для двух ароматов, созданных в 1912-м году — собственно L’heure bleue и Fol Arome. Этот флакон удостоился собственного прозвища — «жандарм»: его треугольная крышечка слегка смахивала на шляпу, которую носили в те времена французские полицейские. Однако, будучи перевернутой, та же крышка куда больше была похожа на сердце — типичный символ эпохи ар-нуво. Вглядитесь: закругленные плечи флакона своими очертаниями напоминают мягкий силуэт округлых женских плеч.