The Essence of Perfume. Roja Dove. Tabac Blond, Caron

После некоторого перерыва, связанного с моим отсутствием на Родине и в сети, мы продолжаем наши ароматные чтения книжки Роже Дава. (Предыдущие можно найти тут, тут, тут… или просто вбив в наш поисковик по блогу Roja Dove.) За это время я получила несколько писем с благодарностями за эти переводы. Честное слово, редко когда слово «спасибо за то, что вы делаете» было мне так приятны. Все-таки старые ароматы и тексты Роже — это поэзия. А поэзия почти не имеет практического смысла, не всегда легка для понимания и вообще… вымирающий жанр, что уж там. Но мне лично — дорогой и важный. Поэтому осознание, что он дорог и важен не только мне, радует невероятно. Ну, вы понимаете — «это мне одной кажется, что снег сладкий? Нет? Ну, слава богу, я не сумасшедший». И все в таком духе, ага.

Tabac Blond, Caron, 1919

Юбки стремительно укорачивались; чарльстон, позабыв о своем сомнительном негритянском происхождении, прокладывал себе дорогу в благопристойное белое общество; дамы бросились курить и носить панталоны. Сама ткань, из которой было сшито старое общество, протерлась до дыр. Ее предстояло выткать заново.

Ни одни духи не передают аромат эпохи «petits garcons» лучше, чем это сделал Tabac Blond. Он был отважным, бескомпромиссным и практически беспрецедентным — таким, каким, собственно, был тот мир, который этот аромат попытался в себе воплотить. Наблюдая фундаментальные перемены, Эрнест Далтрофф, никакой по сути своей не анархист, решил, что ему тоже будет нелишне изменить кое-какие парфюмерные правила. И создал Tabac Blond.

Это был аромат для мужчин, хотя не они, а женщины переживали период бурной эмансипации. Далтофф чувствовал: несмотря на чарльстон, сигары и возмутительно короткие юбки, едва прикрывавшие колени, мужчины все же оставались опорой и движущей силой общества. Но, когда дело доходило до ароматов, выбирать им было практически не из чего.

Безусловно, источником вдохновения Tabac Blond был Le Chipre Coty. Но в данном случае мы имеем дело не с копией, а с подлинником, ибо творение Франсуа Коти было переосмыслено Эрнестом Далтроффом от основания до макушки. В качестве центральной темы Далтрофф заимстовал у Коти сладкий, дурманящий запах вирджинского табака. Но эта нота тщательно и любовно упакована в собственную оригинальную упаковку «ризла». (В 1924-м эта ризла, в свою очередь, вдохновила Эрнеста Бо на создание неповторимого Cuir de Russie для Chanel.) Далее Далтрофф, как и Коти, обратился к слегка пряной и теплой гвоздике, но включил в композицию ветивер, пачули, кедровое дерево и дубовый мох. «Гвоздичный» аккорд зазвучал на новый лад — и позже стал «фирменным лейблом» всего Дома Caron. Добавьте зыбкую мягкость фиалкового корня, плюс — контрапунктом — традиционную мужскую ноту лайма — и вы получите шедевр.

Фелисия Ванпуий (Felicie Vanpouille, любовница Эрнеста Далтроффа, совмещавшая должность его музы и того широкого понятия, которое сегодня называется «арт-директором дома». Ya-z-va.) опасалась, что мужчины вряд ли будут готовы носить столь неожиданный аромат, и на всякий случай настояла, чтобы он хотя бы продавался в знакомых публике флаконах. И Tabac Blond был разлит в квадратные пузырьки, которые уже использовались для аромата N’aimez que moi.

Tabac Blond — действительно непростой аромат. Он изыскан, искушен, слегка циничен — и требует от своего носителя всего того же, плюс — безукоризненного вкуса. Он откровенно сексуален, он посвящен молодости, которая упивается собственным безрассудством, он звучит в унисон — и одновременно противопоставляет себя этому «ревущему десятилетию», десятилетию 1910-20-х. Он и по сей день остается выбором тех, кто предпочитает соблазнять, плюет на правила и чей интеллект явно превосходит среднестатистический.

PS. Апдейт и сорри: картинка оказалась из ЖЖ Гали Анни. Я о том не ведала, но хозяйка опознала свою вещицу драгоценную. Там же, кстати, можно прочитать небезынтересную дискуссию в комментах, из которой ясно становится многое.