Roja Dove. The essence of Perfume. 1940-ые, Femme, Rochas

А тем временем мы с вами преодолели десятилетие 1930-х и доковыляли до 1940-х. Как всегда, каждое новое десятилетие Роже Дав предваряет беглым поппури на тему эпохи, — что-то вроде «Намедни» Леонида Парфенова. Обычно я эти эссе добросовестно перевожу, но в данном случае он пишет про Вторую Мировую, и как-то мне кажется, что про нее мы знаем не меньше, чем он. Поэтому выборочно процитирую кусочки, показавшиеся мне занятными. Вот, например:

«Загнав в окопы и бомбоубежища людей самых разных национальностей, слоев и культур, война принесла странное равенство. Vogue называл жизнь в бомбоубежищах «пещерным существованием» и опубликовал статью о том, как слуги одного состоятельного семейства сервируют там обед для своих хозяев, а потом забиваются в самый дальний угол, чтобы сохранить иллюзию «почтительного расстояния». Но в действительности величайшей роскошью для большинства укрывавшихся в этих убежищах была бутылка теплой воды. Так было в Париже. А в Лондоне люди предпочитали укрываться на станциях подземки, где было сравнительно безопасно и тепло.»

И еще:

«Война — дело затратное. После 1945-го мир нуждался в новой роскоши, но для многих эта роскошь означала лишь лишнюю ложку сахара в чай. Бибоб и джаз сменили вальс и Лили Марлен, а в Италии символом молодости стал мотороллер Vespa. В парфюмерии жажда нового пришла в обличьи «зеленой ноты». Ее свежесть вдруг оказалась очень важной для миллионов беженцев, пытавшихся обустроиться в разрушенной Европе и выживавших в основном за счет гуманитарных посылок из Америки. Самой твердой валютой черного рынка были капроновые чулки, сигареты и кофе.»

И еще:

«Но в это же время, подчеркивая полное неприятие стиля «заштопай и носи», Кристиан Диор открывает свой модный дом. Он создает сказочные силуэты и безжалостно транжирит на пышные юбки метры драгоценных тканей. Позволить себе эти платья могли немногие, но мечать могла каждая. И все же (или именно поэтому?) те модницы, что покупали себе платья от Dior, сталкивались с ожесточенным неприятием окружающих, которым не хватало на хлеб для детей. Этих модниц оплевывали на улицах, норовили столкнуть с тротуаров в сточную канаву… но итоге этот образ вошел в историю как New Look и стал одним из самых знаменитых в истории моды».

Логично было бы предположить, что после этого Роже представит нам аромат Dior. Но он остался верен хронологии и написал про чуть ли не единственный аромат, созданный до окончания Второй мировой. Не знаю как вас, а меня восхищает сам факт, что в 1944-м кому-то было дело до парфюмерии.

Femme, Rochas, 1944

В 1940-х появилось немало ароматов, оказавших впоследствии влияние на всю индустрию. И из них особого упоминания заслуживает Femme — хотя бы потому, что это была одна из первых работ великого Эдмунда Рудницка, утвердившая славу дома Rochas и превратившая этот дом в одного из самых влиятельных игроков в мире парфюмерии. Влиятельного настолько, что в 1960-70 годы именно его Робер Герлен видел своим главным конкурентом.

Femme был четвертым ароматом Дома Rochas, но первым — коммерчески успешным. Это было подлинное дитя войны, времени, когда сырье было в таком дефиците, что парфюмерам приходилось работать с тем, что попадалось под руку. Это в полной мере относится и к Эдмунду Рудницка, который буквально нашел базу для Femme в бочке — она лежали там годами. Сегодня эта база известна как «прюнол» — урзоловая кислота. Она опьяняет богатым, мясистым, липким и сладким черносливом, слегка засахаренным, истомленным в специях и щедро пропитавшимя древесным запахом самой бочки.

Рудницка тотчас ухватился за этот материал — и еще более усилил, довел до экстремального звучания фруктовую ноту, добавив в аромат персик (в виде альдегида C14). А затем аранжировал композицию столь же могучими дозами дубового мха, пачулей и охапкой альдегидных цветов.

Полученный в итоге аромат буквально взрывался на коже, как никакой другой прежде. Никогда еще парфюмеру не удавалось достичь такого объема — и охвата звучания своего аромата.

Femme стал сокрушительным хитом и десятилетиями сохранял свое влияние на умы парфюмеров.

Оригинальный флакон был создан Марком Лаликом и выпущен очень ограниченным тиражом. Но флакон, ставший впоследствии синонимом аромата, был придуман годом позже и другим человеком, Марселем Роша. Он преподнес эти духи в подарок своей жене — хотя есть легенда, согласно которой вдохновением для знаменитой амфоры послужили вовсе не формы его супруги, а фигура актрисы Мэй Уэст, которую он однажды облачил в кружевное бюстье с зубчатой кромкой. И эта кромка и стала фирменным знаком упаковки.

Что до названия, то тут все просто. Роша любил женщин. Особенно женщин с тонкой талией и пышными бедрами.