История анорексии без купюр. Личный опыт

Я сегодня собиралась написать заключительный пост на тему о своем похудении. Но решила, что лучше сначала вывешу пост одной девушки, в котором речь о том, до чего может довести стремление к формам Кейт Мосс. Девушку зовут Наташа, я знаю ее лично и готова покусать, побить и забанить каждого, кто будет в комментариях писать некорректные вещи. На самом деле такие тексты требуют огромного мужества. Автор сам подставляет себя под удары, ехидные замечания, стенания на тему «до чего доводит глянец несмышленышей» и прочие мудрые высказывания. Пожалуйста, воздержитесь. Лучше восхититесь, как восхищаюсь Наташей я. (Кстати, сейчас она в идеальной форме, с прекрасной фигурой, здоровым чувством юмора и вообще все ок. Она написала это, чтобы кого-то, по возможности, предостеречь.) Все прочие комменты, вопросы и проч., как всегда, приветствуются.

История анорексии без купюр.

Помните сравнительно далекий 2005 год? На обложке британского таблоида Daily Mirror появляется скандальное фото Кейт Мосс, нюхающей кокаин. Медиа судачат о закате ее карьеры, а главный «плохой мальчик» в британской индустрии моды, Александр Маккуин, завершает показ своей коллекции весна/лето 2006, выскочив на подиум в футболке с надписью «We love you Kate». Карьера Кейт, вопреки ожиданиям, делает скачок вверх, а все продвинутые модницы достают с пыльной полки 90-х годов образ, известный под названием «героиновый шик». Кейт заключает контракт за контрактом. Снимками Кейт заполнен весь интернет, — вот она подралась с паппараци, вот она выходит из ночного клуба, еле стоя на своих тонких ножках, а вот пьет пиво из горла на фестивале Гластонбери, где среди прочих инди-панк групп выступает ее любовь, Пэт Доэрти. На большинстве фото она в черных джинсах-скинни и балетках Lanvin, на шее — черный шарф с черепами от McQueen, — теперь она поддерживает своего друга–дизайнера. Неизменно небрежна, неизменно независима. Ее признают самой стильной женщиной Британии, а в последствии и самой стильной женщиной мира. Кейт всемирно признана крутой. Миллионы девушек хотят одеваться как Кейт, выглядеть как Кейт. Быть как Кейт.

До сих пор не могу понять, за чем гналась я, — за красотой или за модой? Мне нравился образ тощей, агрессивной Кейт, которой все нипочем. Мне хотелось быть такой же крутой. И мне во что бы то ни стало надо было тоже обтянуться суперузкими джинсами, которые, как мне казалось, выглядят уместно только на очень худых ногах. Поэтому летом 2006 года мною было официально принято решение худеть. Интернет, наш друг и враг в одном лице, сообщал, что при росте 172 см, Кейт Мосс весит 48 килограмм. Путем нехитрых вычислений я наметила себе целевой вес в 46 кг и разработала собственную диету из 500 калорий в день, состоящую только из белков и клетчатки. Весила я тогда – при росте 170 см. — 58 килограмм. (На фото ниже — я до того, как решила сделать из себя Кейт. )

Знаете, как идут к цели перфекционисты? Как танки. В моем случае еда была строго по часам, одинаковая изо дня в день: на завтрак маленький хлебец с чаем, на обед кусочек отварной нежирной рыбы, на ужин 100 грамм обезжиренного творога. Взвешиваться было решено каждое утро, и вес на глазах начал снижаться. Вдохновленная, я решила сократить путь к своей мечте. Через месяц из ежедневного меню исчезло утреннее печенье, а обеденная рыба заменилась квашеной капустой. (Говорят, кстати, что организм на переваривание этого блюда тратит больше калорий, чем содержится в нем самом). Мое ежедневное взвешивание скоро превратилось в ритуал: утром до завтрака и вечером перед сном. Вес продолжал падать. И чтобы он уходил еще быстрее, творог превратился в стакан кефира1%-ной жирности. А затем — в 0%-ной.

Для закрепления эффекта я стала качать по утрам пресс, делать отжимания и приседания. И в ноябре уже гордо шла по жизни в джинсах 25-го размера, полагая, что все вокруг завидуют моим ногам-спичкам. Я тогда работала, училась на вечернем и писала диплом. Энергии почему-то хватало. Но, кроме бессонницы, меня на тот момент не беспокоило ничего.

Первый звонок прогремел, когда я упала в обморок по дороге на работу. Отправившись к терапевту, с порога услышала: «А, синдром отличницы!», — и получила два направления на анализы. Все показатели оказались в норме, кроме давления 80/50. Это я гипотоник, сказала я себе и полетела на работу, радуясь тому, что пропустила обед. Слово «полетела» тут не случайное: советские напольные весы показали чуть меньше 45 кг. Меня запросто могло унести ветром, и я бы не сопротивлялась.

Наступил декабрь, а я по-прежнему бегала, обтянув свое прозрачное тельце ультраузкими лосинами. Купила свои первые балетки Marc Jacobs, черно-белый шарф McQueen, кожаную косуху и ждала весны, чтобы показать миру свой «Кейт Мосс total look”. Даже поклонник-барабанщик нарисовался на горизонте.

Но к весне тревожные звоночки превратились в колокольный звон. Бессонница стала абсолютно привычной. Начались какие-то странные проблемы с концентрацией внимания. Остатками здравого смысла я фиксировала полное отсутствие сил и штормовые перепады настроения. Кроме того, оказалось, что сохранить вес на отметке в 45 кг очень сложно – он продолжал падать. Я боялась любого, даже самого маленького, самого некалорийного кусочка. И принималась плакать у прилавков с тортами и булочками. Я покупала в магазине то, что не разрешала себе есть, и выбрасывала пакеты с продуктами в ближайшие урны. Для того, чтобы были силы учиться и работать, стала есть только сухофрукты и шоколадные конфеты. Лимит калорийности, так и быть, увеличила до 700 в день. Была зима, я сильно мерзла, мне было очень тяжело ходить по снегу. И я помню моменты, когда мне надо было съесть маленький кусочек горького шоколада для того, чтобы появились силы идти дальше. А самое страшное – я все равно казалась себе толстой. Или «нормальной», что в моем больном сознании превратилось в синоним «толстой».

В апреле я уже не работала. Мой вес составлял 39 килограммов, и я проводила почти все время дома: спала и медленно работала над дипломом. На улицу выходила только за пачкой обезжиренного творога, которого мне хватало на три дня.

Весна в 2007-м случилась ранней, в апреле было уже совсем тепло. Вот он, тот самый момент для балеток, скинни-джинсов и кожаной куртки!

Момент настал, но не осталось меня. Вся одежда была мне велика, а интерес к людям, моде и даже к сексу пропал. Барабанщик давно меня покинул. В редкие дни, когда я бывала на улице, люди показывали на меня пальцем. А соседка, как потом оказалось, совершенно серьезно считала, что у меня рак или СПИД. Мне уже хотелось немного набрать вес, но я не могла: боялась сорваться и бесконтрольно начать есть. А ведь я знала про белки, жиры и углеводы все. Могла наизусть пересказать меню любой диеты: японской, кремлёвской, протасовской. (О диете Дюкана тогда не говорили, все увлекались спорной, но действующей диетой Аткинса, из которой потом проклюнулся Дюкан. Белковые диеты сильно ударяют по печени, но дают быстрый результат. ) Но придерживалась я по-прежнему своей, кефирно-творожной. Правда у меня был маленький секрет: под подушкой я всегда хранила маленькую ириску на тот случай, когда «сердце начнет останавливаться от голода, — вроде как съем и не умру». Месяц спустя врач комментировал это так, — «Больная логика искаженного восприятия».

Честно, так могло продолжаться еще недолгое время. Почки у меня уже «блуждали», на языке врачей это называется нефроптоз. Подкожно-жировая клетчатка почти отсутствовала, менструальный цикл остался где-то в воспоминаниях. Кожа на кистях рук постоянно трескалась до крови, волос на голове становилось все меньше, а на попе появились уродливые белые растяжки, которые до сих пор со мной.

Спасли меня случайно. Стоматолог, к которому я пришла запломбировать дырку, с порога взяла меня за руку и отвела в кабинет невропатолога. Вышла я оттуда с направлением на лечение от астенодепрессивного сидрома и нервной анорексии.

В течение двух месяцев меня ставили на ноги в отделении для больных расстройствами пищевого поведения при кафедре РУДН. Кололи витамины группы B, делали инъекции глюкозы в вену, помогали преодолеть страх поправиться. Набирала я вес очень грамотно, — сначала ела пол-порции, потом добавляла хлеб. Каждый день ходила на лечебную физкультуру, тонизирующие ванные и массаж. С помощью медиков я проделала над собой колоссальную работу. Оказалось, это гораздо сложнее, чем истощить себя до полусмерти.

Гордая собой, в июне я вышла из клиники с прекрасным весом в 54 кг. «Помни, все, что ниже – для тебя уже патология,» — сказала мне на прощанье лечащий врач.

Сейчас мне 27 лет, мой вес соответствует моему росту и возрасту. Я выбросила всю одежду, которая стала мне мала. Анорексия оставила мне на память остеохондроз, хронический гастрит, нарушенный менструальный цикл. Ну и те самые неприличные растяжки на попе. Недавно, кстати, я узнала, что их легко можно удалить. Сосредоточусь-ка я лучше на этом, — и одним напоминанием будет меньше.