We love Chanel: 1924

В сегодняшнем выпуске «Сезона удачи» — число 1924. Оно много значило для Шанель — и для России.
1924 — год, который в жизни Габриэль Шанель без особых натяжек можно назвать «русским». Во-первых, на него пришелся пик «русского периода» в жизни Мадемуазель, когда она увлеклась вышивкой, мехами, кроем просторных блуз, напоминающих наши рубахи.

Коллекция Шанель 1923-1924. Ни до, ни после в ее коллекциях не было столько шуб и мехов. Рисунок из журнала Vogue.

Объяснение этой страсти «а-ля-рюс» было очень простым. Шанель переживала роман с великим князем Дмитрием Павловичем, внуком Александра II и двоюродным братом последнего российского императора. Повеса и авантюрист, великий князь Дмитрий участвовал в 1916 году в покушении на Распутина, после чего вынужден был бежать за границу. Как вскоре выяснилось, это его и спасло — не от самодержавного правосудия, а от расправы большевиков.

Габриэль Шанель и великий князь Дмитрий

Естественно, за время их романа он успел очаровать Мадемуазель рассказами об удивительной России и тамошних обычаях и нарядах. Да и не только он: Шанель была дружна и с сестрой великого князя Марией. Мария — в отличие от своего бонвивана-брата — прекрасно понимала, что время аристократии уходит, и голубой крови уже недостаточно, чтобы выжить. В какой-то момент она нанялась к Шанель вышивальщицей, и дела ее пошли так успешно, что вскоре Мария открыла собственную мастерскую и наняла несколько десятков работниц.

Портрет Шанель в блузе «а-ля-рюсс».

Вторая причина, по которой год 1924 был для Мадемуазель очень важным состоит в том, что именно в этом году Габриэль Шанель основала компанию Societe Parfums Chanel. И начала промышленный, а не полукустарный — в лаборатории Эрнеста Бо — выпуск парфюмерии. В том же 1924-м вышла и первая декоративная косметика от Шанель.

С задачей такого масштаба сама Мадемуазель наверняка бы не справилась. Но хозяин «Галери Лафайет» Теофиль Баде был в таком восторге от № 5, что потребовал, чтобы Мадемуазель вывела дело на новый уровень. И познакомил ее с нужным человеком. Этим человеком оказался Пьер Вертхаймер, представитель почтенного еврейского семейства финансистов, не гнавшегося за громкой славой, но в богатстве соперничавшего с самими Ротшильдами.

Пьер Вертхаймер

Помимо великого множества других активов, Вертхаймеры владели и парфюмерной фабрикой в предместьях Парижа. Здесь в 1924 году и началось фабричное производство парфюмерии и косметики от Chanel. Нельзя сказать, что отношения Мадемуазель с Пьером Вертхаймером были безоблачными. В какой-то момент тот даже нанял специального адвоката, обязанности которого целиком состояли в том, чтобы вести переговоры с Шанель. Впрочем, и саму Мадемуазель тоже можно понять: в начале сотрудничества ей принадлежали всего 10 процентов предприятия. А ведь колоссальный успех духов и косметики по всему миру был в первую очередь ее успехом.

Реклама парфюмерии Chanel. 1924.

И, наконец, в 1924 году Габриэль Шанель создала костюмы для балетной постановки Сергея Дягилева «Голубой экспресс» (Le Train Bleu).

Программка спектакля «Голубой экспресс».

С Дягилевым Габриэль Шанель познакомилась тремя годами раньше. Фактически вернула его к жизни, безвозмездно предоставив космическую сумму в 300 тысяч франков, которая спасла «Русские балеты» от полного разорения. Впрочем, и после этого ей не раз приходилось платить по дягилевским счетам, включая самый последний и горький — похоронен оставшийся без гроша Дягилев тоже на деньги Шанель.

Но тогда, в 1924-м, Сергей Дягилев был снова полон сил и снова сводил Париж с ума. На этот раз «Голубым экспрессом» — — спектаклем настолько ярким и необычным, что его и балетом в полном смысле назвать было трудно (недаром за ним закрепилось удивительное определение — «танцевальная оперетта»). Хореография в нем соседствовала с акробатикой, а на сцене кружились и исполняли головоломные па красавицы и красавцы, купальщицы, игроки в теннис и гольф — все, кого уносили из Парижа к морю «голубые экспрессы» — самые роскошные поезда того времени.

Сцена из спектакля «Голубой экспресс»

Кто мог одеть всю эту компанию лучше Шанель? «Вместо того, чтобы обходить стороной смешное, пытаться сгладить его, я, напротив, стараюсь его подчеркнуть, заставляю его перейти всякие границы. К чему я стремлюсь? Быть правдивее, чем сама правда», — рассказывала она о работе над спектаклем. Она вывела на сцену не артистов в условных и символических одеяниях, а живых людей в настоящей одежде. Сцену Театра Елисейских Полей заполнили ловеласы и искательницы приключений, так хорошо знакомые Мадемуазель по Довилю и Ривьере. Успех был ошеломляющий.

Справедливости ради, нужно, конечно, сказать, что у этого успеха было множество гениальных соавторов помимо Дягилева с его труппой и Шанель. Либретто, например, написал великий Жан Кокто.

Исполнители главных партий «Голубого экспресса» в костюмах Chanel перед генеральной репетицией. В центре (в своем собственном костюме) Жан Кокто.

А занавес для спектакля создал Пабло Пикассо. Точнее, не совсем так. Дягилев был настолько вдохновлен одной из картин Пикассо, что возжелал увидеть ее на занавесе. Художник согласился, но при условии, что расписывать занавес будет не он сам, а какой-нибудь копиист. Дягилев нашел копииста — гениального. Им оказался грузинский князь Шервашидзе. Когда Пикассо увидел созданный князем занавес, то без раздумий поставил на нем свою подпись (в некотором смысле присвоив себе чужие лавры).

Занавес к спектаклю «Голубой экспресс».

Удивительное все-таки было время, правда? Дягилев продюсирует спектакль. Либретто пишет Кокто, занавес создает Пикассо, а костюмы шьет Шанель. Интересно, будут ли о каком-то из современных спектаклей говорить через 90 лет с таким же пиететом перед именами создателей?

Габриэль Шанель на репетиции «Голубого экспресса».

Но это дела будущие.

А сегодня победителем розыгрыша «Сезона удачи» становится Анастасия Котельникова, зарегистрировавшаяся в сообщесте We love Chanel под номером 1924. И призом ее становится Eau De Parfum Coco Noir.

Coco Noir, Chanel

Этот аромат был создан «носами» Chanel Жаком Польжем и Кристофером Шелдрейком в 2012-м как посвящение Венеции, где так хитро переплелись — в глобальном смысле — истории Европы и Византии, в локальном — Габриэль Шанель и Сержа Дягилева, в парфюмерном — цитрусовые ноты (бергамот и грейпфрут), сладко-цветочные — жасмин, и цветочно-горькие — герань.

Настя, мы поздравляем вас и свяжемся по электронной почте, чтобы договориться о доставке приза. А всем остальным желаем удачи — ее сезон еще не закончен! Как попытаться привлечь к себе ее внимание — читайте тут. До встречи!