Как сохранить молодость? Радоваться

Бьюти-директор журнала Numero Russia, бывший бьюти-директор журнала L’Officiel Russia и мой любимый человек вне зависимости от ее титула и титула ее журнала, Таня Якимова — о единственном надежном способе сохранить молодость.
Я пристрастна — я люблю Таню Якимову. Но даже те, кто не разделяет мои чувства (есть такие?), согласятся: Таня Якимова — уникум. Это проявляется в миллионе разных вещей: в том, как она пишет, в том, как она одевается, в том, как она смешно подкрашивает губы всякий раз, как выходит покурить со мной на крыльцо (вообще-то я уже почти не курю, и она тоже, но губы она все равно подкрашивает). Таня — может быть, единственный человек, которому я завидую. Но это та редкая разновидность зависти, которая меня украшает, а Таню — не портит:) Таню вообще ничего не портит, в том числе годы. Я знаю ее столько лет, что можете мне поверить. Я не такая, как Таня. Мне у нее еще учиться и учиться. Но я научусь. А вы думаете, что все бьюти-директора не вылазят из процедурных кабинетов? Таня вылазит. Более того, я ни разу не видела ее туда залазящей.

«Меня зовут Татьяна, друзья зовут меня Тани, с ударением на «и», но чаще — Якимсон, мне 53 с половиной, и это не повод ни для гордости, ни для грусти, ни для разговора, это вообще не повод, а просто — я.

Я довольна небрежна во всем, кроме работы, и давно оставила все попытки стать женщиной с безупречным стилем. Хотя в определенном смысле мой стиль безупречен: он честно говорит, кто я есть. Девушка рок-н-ролл. Ну да, большеватая такая девчушка. Переросточек)) Это если по-доброму. Можно сказать жестче, а некоторые и говорят, но любовь к хорошим книгам и умным собеседникам давно сделала меня фри спиритом, а во всем, что касается стиля — да и многих других вещей, и практически всех, если честно — фри спириты слушают только собственное сердце.

Легко ли быть девушкой рок-н-ролл в 53 года? Ну, в общем, нетрудно. Никаких усилий я не прилагаю. Если бы пришлось прилагать — наверное, была бы кем-то другим. В моей жизни нет проблем с самоидентификацией, я никому ничего не хочу доказать, не хочу пускать пыль в глаза, не хочу выглядеть моложе своих лет с помощью «тяжелой артиллерии», но с удовольствием становлюсь более привлекательной, чем показывает зеркало по утрам, благодаря артиллерии легкой: косметике и джинсам. Господи, как я люблю джинсы! Похороните меня в джинсах! И с подведенными глазами! И с бутылкой Сансерра! Если, конечно, доживете до моих похорон)))

Джинсы я люблю узкие, а стрелки на глазах широкие. Еще я крашу губы карандашом, а не помадой, слегка увеличивая контур, но всегда немного криво. Как можно криво красить губы, если занимаешься этим лет 30?! Ну, небрежная я. В 15 лет парилась, что «ленинградская» тушь комом ложится на ресницы. Сейчас тушь такая, что не захочешь — ляжет ровно (можно, я пропиарю Clarins? И Gucci? и Lancome?), но я все равно умудряюсь нанести ее черт знает как. А вообще-то часто обхожусь одними стрелками.

Забыла сказать, что я стригу себя сама. Как Шэрон Стоун. И как настоящие парижанки (вычитала это в книге про настоящих парижанок и надула щеки)).

В общем, с моими узкими джинсами, широкими стрелками над пятидесятитрехлетними глазами, неровно крашеными уже-упомянутого-возраста-трам-тарарам губами и еще более неровно стрижеными волосами для московского метро я, наверное, little alien. Я же еще и хожу стремительно! И музыку в наушниках слушаю! И спину ровно держу.

Так что ровесницы (плюс-минус 5-10 лет) меня разглядывают постоянно. Взгляды разные: доброжелательные, восхищенные, недоброжелательные, подозрительные, да что там, даже презрительные. Иногда одними взглядами дело не ограничивается. Всякое случается услышать. Из доброго: «Простите, что это за духи? Казбак? Они вам так идут! Нет, я бы не смогла носить такие, но вам идут бесподобно, они вас подчеркивают». Из недоброго: «Простите, но вы знаете, что В ОПРЕДЕЛЕННОМ ВОЗРАСТЕ неприлично так небрежно красить глаза?! Ах, вам так нравится? Но вы же не одна здесь!»

А сегодня у входа в вестибюль меня остановила милая такая дама, полненькая, темноглазая. Что-то в ней было щемящее. Оказалось, что мы часто встречаемся в метро, и ей очень нравится мой стиль, правда-правда, нравится, и ей очень хочется понять, почему я такая… такая дерзкая. Ну то есть как мне хватает смелости в мои-то годы — «Вам ведь точно за сорок, да?» — оставаться молодой. Уффф… Позвала я ее в ближайший ресторан кофе попить, причем она долго не верила, что в большом ресторане можно заказать только кофе).

Заказали. И я, волнуясь, потому что меня такие порывы трогают неимоверно, говорю ей, что не в дерзости дело и не в том, чтобы оставаться молодым, а в том, чтобы жить, как сердце просит. А мое сердце все время просит одного — радости, жизнь без радости вообще мне не подходит, а коли так — то я эту радость везде найду, замечу, разгляжу и в сердце пущу.

Вот кошка грациозная пробежала, вот младенец замечательный орет у папы на руках, вот воробей нахальный, перила гранитные блестят, а вот бабушка в пуховом платке, влюбленные целуются, мужчина из машины улыбнулся, а вот кофе запахло, солнце проглянуло сквозь тучи, и добрая румяная тетя в палатке с печеньками предлагает школьникам попробовать свежие айлины. И меня это радует. Штырит!!! И небрежный макияж мне в радость. Равно как узкие джинсы или шуба нараспашку, или неровно стриженые волосы. И если ей, милой женщине, тоже хочется быть дерзкой в ее-то, смешно сказать, 42 года, на 12 лет меня моложе, то вот оно, время пришло — смотри по сторонам и радуйся! И тут она улыбнулась, робко так, как ребенок, сразу похорошела, и знаете что сказала? «А вы видели, какие у официантки руки красивые?»