Дорогой анти-эйдж — SPRS-терапия. Впечатления Иды Лоло и Вадима Зорина

SPRS-терапия, которой Яна подверглась этим летом, методика новая, но все-таки появившаяся не вчера. Мы нашли людей, которые прошли курс и готовы об этом рассказать.
Летом я сделала самый на данный момент радикальный и дорогостоящий анти-эйдж эксперимент — прошла курс SPRS-терапии. (Если пропустили эту захватывающую историю, почитать можно тут, тут и тут. А что такое сама SPRS-терапия — в нашей энциклопедии.) В двух словах, ее суть — введение в кожу ваших собственных фибробластов (клеток кожи, способных продуцировать новый коллаген и эластин). Цель — как всегда, стать хотя бы на полчаса моложе:) И выглядеть — моложе лет на 5. А если повезет — то на 10.

В комментариях к каждому посту меня почему-то называли «героем» — хотя вообще-то, по-моему, жить с морщинами и старенькой мордочкой гораздо бОльший героизм, чем пару раз потерпеть боль от уколов и пару недель посидеть дома:) и выражали сомнения, насколько все это дело безопасно.

Там же я обещала найти героев, сделавших себе эту процедуру раньше, и выяснить у них — как эффект? насколько стоек? стоит ли овчинка новой выделки? Ну и, конечно, так всех занимавший вопрос — не стали ли вы козленочком, испив этого зелья, то есть не заболели ли, например, какой-нибудь ужасной болезнью? Все, конечно, думают про онкологию — потому что где «фибробласты» — там «клетки», а где клетки — там «стволовые клетки», ну а где «стволовые клетки», там, понятное дело, злокачественная опухоль, ужос-ужос-мрак-кошмар. Cколько я ни пыталась объяснить, что фибробласты и стволовые клетки — довольно дальние родственники, и что, в отличие от последних, поведение фибробластов в коже давно изучено и предсказуемо, вопросы не иссякали. Любим мы иногда чего-нибудь побояться, да. #людитакиелюди.

Но найти героев оказался тоже тот еще челлендж. Видеть-то я их видела, и даже в большом количестве — насколько, конечно, о «большом количестве» тут вообще уместно говорить, процедура эксклюзив-экслюзивыч, при цене более 300 000 р. И некоторые из них даже готовы были мне все рассказать. Но как только узнавали, что эти истории будут размещены с их реальными лицами и фотографиями, тут же впадали в сомнения. Одна половина оказалась людьми публичными, и они вовсе не хотели афишировать свои взаимоотношения с возрастом. Другая половина — наоборот, глубоко не публичными и всякой публичности чурающимися. А публиковать истории анонимно, с хэштегом #ктотокоегдеунаспорой — это мне казалось совсем не интересно. Это уже беллетристика, а не журналистика:) Анонимных историй я вам сама столько настругаю, не вставая из-за компа — обрыдаетесь:)

Как ни странно, первым человеком, который согласился рассказать про свой опыт SPRS-терапии, стала светская девушка, красотка и хозяйка дивного пса по имени Зак Ида Лоло.

Ида и Зак — герои инстаграма и фейсбука

Ида обожает фотографироваться в красивых позах на фоне красивых пейзажей и быть при этом красоткой. Кто не хочет того же — может первый бросить песком мне в глаза:)

А вторым человеком, не побоявшимся раскрыть карты, стал один из соавторов SPRS-терапии и эксперт нашего блога Вадим Зорин. С одной стороны, конечно, его слова — это все-таки слова соавтора. Надо понимать. С другой — он как раз делает эту процедуру дольше всех и знает про нее лучше всех. С третьей — он мужчина, а, оказывается, мужчины чуть ли не треть аудитории SPRS-терапии. Я решила заодно выяснить, почему.

Ну и вообще, интересно же все, учитывая, что мужчины — с Марса, а женщины — откуда-то из другого места:)

Вадим Зорин, один из создателей SPRS-терапии и ее первый волонтер

— Зачем вы делали SPRS-терапию?

Ида: У меня, конечно, еще нет серьезных проблем с кожей. Мне еще нет сорока. Но у меня генетически нависшее верхнее веко. Немного такой монголоидный разрез глаз. Мне даже предлагали сделать блефаропластику. И я даже всерьез об этом задумывалась. Еще мне предлагали воспользоваться ботоксом для лица. Но ботокс я не люблю — боюсь получить маску вместо лица. Делала пару раз — эффект мне не понравился. Мой доктор, которому я давно доверяю, сказала, что есть другая методика, позволяющая уплотнить кожу.

Вадим: Вы не поверите — я тоже не хочу стареть. И вообще, я как автор SPRS-терапии должен был проверить ее эффективность на себе.

— Сколько раз вы проходили курс SPRS-терапии?

Ида: пока один раз. То есть два раза всего, но это ведь считается за один курс? Это было примерно год назад, может, чуть больше.

Ида Лоло — не менее смелая девушка, чем я. Я всегда это подозревала

Вадим: Я делаю каждый год. Первый раз — 10 лет назад. Кажется, это был 2004-й. Чувствовал себя подопытным кроликом в собственной лаборатории. Интересные ощущения. Во-первых, мне не так мало лет, как Иде. Во-вторых, у меня низкий регенераторный потенциал. Это генетически запрограммированная способность клеток к делению. С этим ничего поделать нельзя — вот у вас, например, клетки будут в три раза быстрее обновляться… На основании исследования этого потенциала мы каждому пациенту выдаем паспорт кожи. Там четко обозначается, как фибробласты будут размножаться. У вас, судя по вашему паспорту, нет необходимости делать SPRS-терапию чаще, чем раз в три года. А мне не так повезло.

— Было больно во время процедуры?

Ида: Ну как сказать… Терпимо, в общем. Я, например, сравниваю это с мезотерапией лица, отзывы о которой, кстати, пишут достаточно положительные. Тут неделю страдаешь, но и там, в общем-то, неделю страдаешь. Зато результат после SPRS-терапии с мезо даже сравнивать смешно. Заживало у меня тоже довольно быстро. Всего один синячок был.

Вадим: Не могу назвать ощущения приятными. Но нестерпимыми и очень болезненными — тоже не могу. Мужчины обычно хуже переносят боль. Но с обезболивающим кремом «Эмла» даже я могу все это вытерпеть.

— Наблюдали ли вы какие-то побочные эффекты, которые бы вас встревожили?

Ида: Нет. Нельзя же считать поводом для тревоги маленький синячок?

Вадим: Нет. SPRS-терапия лишена побочных эффектов. Ее безопасность абсолютно доказана.

— Можете в трех словах описать эффект?

Ида: Проблема верхнего века полностью не ушла, но стало все гораздо лучше. Между бровями начинала закладываться морщина — исчезла. И мешки под глазами меня тоже больше не беспокоят. Еще до этого у меня довольно часто появлялись на лице раздражения и прыщи. С тех пор, как сделала SPRS-терапию, они вообще перестали мне досаждать. Мне вводили фибробласты не только в лицо, но и в шею. Так вот на шее морщины стали гораздо менее заметны. А то у меня есть противная привычка — я сплю на 6 подушках, а потом удивляюсь — ой, откуда это все?!

Тоже редкий кадр — Ида Лоло перед SPRS-терапией. Без макияжа, без улыбки и без Зака

Вадим: Состояние кожи у меня достигает своего пика через 2-3 месяца. Я это уже изучил. И это наглядно видно — просто в зеркале: то ты себе нравишься, то — нет. Что значит «нравишься»? Кожа становится другой. Более плотной, на ней не так заметны морщины. У меня, по крайней мере, так. Толщина дермы увеличивается. Это видно. И визуально, и на ощупь. Когда мы запускали SPRS-терапию, мы, конечно, субъективным впечатлениям не могли доверять. Проводили клинические тесты. Использовали аппаратные способы контроля. Брали срезы кожи «до» и «после» — через 3, 6 и 12 месяцев. Положительный эффект постоянно нарастал.

— Как вы думаете, будете повторять процедуру?

Ида: Точно буду. Я сравниваю с другими процедурами. Эта, конечно, дорогая. Но пластические операции тоже недешевы. Та же блефаропластика — вы же знаете, сколько стоит? А здесь риски минимальны. Пара синяков, такая ерунда. И лицо не меняется, как после ботокса. В общем, тут ты хотя бы знаешь, за что платишь.

Вадим: Для меня это вообще не вопрос. Мужчины, знаете, тоже хотят хорошо выглядеть. Но вот если меня спросят — раз в год что-то делать, или каждый месяц на процедуры ходить — я однозначно выберу то, что дает сопоставимый эффект при минимуме временных затрат.

PS. Мои личные наблюдения за собственной кожей через 4 месяца после прохождения курса — читайте вскоре.