Кому маникюр по цене парохода? Неудобные вопросы владельцу салонов красоты Dessange

Как может маникюр стоить 5000 рублей, и зачем из салона красоты делать Версаль? Ответы на эти и другие вопросы Яна Зубцова выясняет у владельца сети Dessange Алексея Волчкова.

Сети салонов Dessange в России 25 лет. И примерно 10 из них меня мучает вопрос: на каком основании маникюр там стоит примерно 5 тысяч, а педикюр примерно 9? Окей, в 1990-х, когда все искали галстук дороже, чем у соседа, этот ценник (его эквивалент образца тех лет) был, по крайней мере, в тренде. Но в нашем цивилизованно-прагматичном 2018-м?.. Риалли?

С другой стороны, пару раз я от отчаяния забегала в какой-нибудь из «Дессанжей» — то за укладкой, то ноготь сломался. И, к своему удивлению, видела там клиентов. Натурально, живых людей, радостно отдающих деньги за услугу, которую за углом можно получить дешевле примерно на 70%. Как так? Я не понимала.

И еще мне было интересно, — как чувствует себя сеть этих салонов сейчас, когда почти все конкуренты, с которыми они начинали (пожалуй, за исключением Aldo Coppola, «Посольства Красоты» и Le Colon), переквалифицировались в управдомы? Салонный бизнес — как ресторанный: три, пять, ну, ок, семь лет, а дальше — выживут только любовники.

Эти пока выживают. Значит, какое-то чувство есть?

В общем, когда мне представилась возможность побеседовать с Алексеем Волчковым, затеявшем в 1993 году всю эту историю, я вдохновилась. Тем более, что он до определенных пор на контакты с прессой шел неохотно. Такой, знаете, серый кардинал. Зато чего только я про него не слышала. По утрам вместо кофе он пьет кровь своих менеджеров. На ланч — жует печень своих мастеров под изысканным соусом. Чем ужинает, лучше вообще не знать. Да, в этой индустрии все слухи делить надо на 100, я понимаю. Но однако.

Мы с ним встретились в его салоне на Садовом. Слух N1 подтвердился сразу же: сноб и эстет невероятный. Люблю таких.

Про лихие 90-ые

— Говорят, до Dessange вы работали в министерстве-чего-то-там. И вдруг такой вираж — салоны красоты. Как вас занесло в эту индустрию? Вам тогда сколько лет было? 25, 27?

-Тридцать. Конец 1980-х, начало 1990-х.

— Кошмар. Непонятно, что вообще со страной будет, а вы — оба-на! — решили ее попотчевать французскими стилистами. Ладно б вы сами были парикмахером или, простите, дизайнером каким…:)

-Я к тому моменту уволился с госслужбы. Хотя отвечал за поставки медицинского оборудования в СССР, ездил по всему миру. Тогда возможность выезжать за рубеж высоко ценилась. Впрочем, теперь опять начинает высоко цениться:) Почему уволился? Заскучал. И решил стать… свободным коммерсантом, скажем так. Хотя я всегда был коммерсантом. Со второго класса чем-то торговал.

— Жвачкой?

— Всем, кроме жвачки и значков. Их продавали все, а я быстро понял, что надо предлагать эксклюзив. Нашел незанятую нишу — плакаты рок-групп. Их было модно вешать на стену. Мы множили снимки в фотолабораториях и продавали. Потом закончил Академию народного хозяйства имени Плеханова.

-Дайте угадаю, как выглядел свободный коммерсант в 1989-м. Анекдот тогда был: встретились два бизнесмена, один другому говорит: «Тебе сахар нужен?» — «А почем?» — «А 5 р. за мешок». Ударили по рукам, один побежал искать деньги, второй — сахар. Так?

— Вроде того. Это было безрассудно — и, наверное, поэтому все получалось. Или возраст помогал? Мы тогда не думали — стоит ли ввязываться, не стоит. Ввязывались, и все как-то срасталось. Везли, в основном, еду и алкоголь. Выгодно было очень. Жена с детьми переехала в Париж, я часто к ним ездил. В какой-то момент все — рестораны, Булонский лес, музей Д’Орсе — не то, чтобы надоело, а стало будничным. Я решил себя чем-то там занять. Подумал по детской привычке: чего не хватает в России? И довольно быстро ответил: профессиональных салонов красоты. Помните, как тогда выглядели парикмахерские?

— Никак. «Мужской зал» налево, «Женский зал» направо, стойкий запах волос, опаленных перманентом, и лака «Прелесть».

— И это было видно по нашим женщинам. Сейчас трудно представить, насколько они отличались от француженок. Ты приземлялся в аэропорту Шарль де Голль и попадал на другую планету. Дело было не только в неумении наших парикмахеров нормально стричь, наоборот, некоторые умели, и еще как. И, конечно, не в нежелании женщин выглядеть — желание было огромным. А в полном отрыве советской парикмахерской индустрии от мировой моды. И я подумал — вот же оно, мое дело.

— Подумали — и? Я прямо вижу: сидит знаменитый стилист Жак Дессанж, релаксирует после какого-нибудь фэшн-показа, и тут на него сваливается новый русский, не говорящий по-французски, торгующий то ли сахаром, то ли водкой: «Я куплю у вас франшизу!» И Дессанж такой, не глядя — валяй, заноси деньги в кассу, и вперед.

— Не совсем, но похоже. По поводу языка — у меня был партнер-француз, он помог. По поводу Дессанжа: решения он принимал молниеносно и интуитивно. Посмотрел и говорит: «Валяй». Ну и еще, чтобы было понятно: это было другое время. С Россией все хотели торговать. Охотно давали товары, никто не капризничал. Параллельно я открыл маленький бутик, в том же салоне, — продавал Kenzo, Christian Dior, колготки Chantalle Thomas, галстуки Lanvin. Россия была настолько интересным рынком, что в наши родословные они, видимо, предпочитали не углубляться.

— Помните свои впечатления от Дессанжа?

— Как вчера. Харизма потрясающая, одет элегантно, уверенность в себе, обаяние, мудрость. Он создал империю. На момент нашей встречи у него было около 500 салонов. Многие сотрудники работали с ним с самого начала, — по 20-30 лет. Он умел коммуницировать с людьми, понимать их. Я этому учился у него, старался то же самое делать здесь.

— Но вы же не имели ни малейшего представления о салонном бизнесе!

— Никакого.

— И вас не парило, что вы тут чужой?

— Мы тогда везде были чужими. Но я хотел этим заниматься и не боялся рисковать. Хотя не представлял, насколько сложно сделать салон, где русские мастера будут соответствовать французской вывеске и мировому имени. В России много талантливых людей. Возможно, больше, чем где бы то ни было. Но не было школы. Пока мы строились, мастеров отправили на стажировку в Париж. Когда салон открылся, я привез сюда парикмахера-француза.

— А, Жан-Ноэль Лемонд! Запись к нему была на полгода вперед. О нем писали все журналы. Живой француз стрижет в Москве по-французски! Если ты хотел быть in, обязан был попасть к нему в кресло. Однажды он меня покрасил. После этого я три месяца не заходила в парикмахерскую. После самого Лемонда — к русскому Васе?.. Хорошо, что голову хотя бы мыла.

— Да, попасть к Лемонду было делом чести. Хотя, когда мы открылись, уровень всех наших мастеров уже был достойный. Французы их экзаменовали каждый день. Было непросто. Техника стрижки — совсем другая. Даже ножницы держать надо иначе. Техники окрашивания — небо и земля. Что такое «мелирование», никто понятия не имел. Что можно не сооружать на голове шлемы — не догадывались. Но люди хотели учиться. Через мои салоны прошли десятки тысяч мастеров. Они работают сейчас в сотнях салонов. Выучились, выросли, ушли, — это нормально. Хотя и больно бывает иногда. Но если кто-то хочет вернуться, и это хороший мастер — берем обратно. А некоторые с 1998 года у нас работают, представляете?

— А я слышала от ваших бывших мастеров и управляющих, что условия труда потогонные, процент, который получают ребята с чека, ниже среднего по Москве, и не все гладко в вашем Датском королевстве. Прокомментируете?

— Мы — как большой слон, которого животные помельче постоянно кусают за ноги. Перекупка мастеров и менеджмента, интриги и все сопутствующие этому товары в таком бизнесе — обычное дело. Но за 25 лет я не сказал в адрес конкурентов и бывших сотрудников ни одного плохого слова. И сейчас не скажу. Единственное, отмечу — нет, процент, который у нас получают мастера, не ниже, а существенно выше, чем по Москве.

Для справки. Первый московский Jaques Dessange Волчков открыл на 1-ой Тверской-Ямской на базе уже существовавшего салона красоты. Через три года ушел оттуда, но оставил франшизу и имя — все-таки первый, исторический. Причина? По версии Волчкова — «Они не хотели развиваться. Их все устраивало. Клиент есть, деньги текут. А я хотел двигаться вперед». Салон существует до сих пор, под тем же именем.

Второй Волчков открыл сам, в гостинице «Космос» на ВДНХ. «Туда люди ездили со всей Москвы, до тех пор, пока отель не пришел в упадок». Салон закрылся.

Параллельно открывались Dessange на Лесной, на Ленинском, на Зубовском, на Дорогомиловской. Сейчас в Москве 8 салонов, считая тот, что в Жуковке.

Особенности национальной укладки

— За 25 лет вы наверняка детально изучили особенности новорусского менталитета. Расскажите самые выдающиеся случаи?

— Раньше эти особенности были, конечно, ярче, выпуклее. Например, женщины ходили в салон не только чтобы сделать укладку, а чтобы почувствовать себя владычицей морскою. Однажды в Dessange в Монако я увидел кротко стоящую в очереди в кассу принцессу. Реальную принцессу. Стоит, ждет, улыбается, как студентка. Подумал: нет, наши принцессы так не умеют. Поэтому на каждой рецепции у меня работало два человека. На случай внезапной встречи нескольких принцесс.

— Сейчас с этим как дела обстоят?

— Меняется. Тогда в салоны приходило огромное количество людей, у которых были деньги, и определенное количество людей, у которых денег не было, но им хотелось к нам попасть. Натуральные аферисты. Кто-то регулярно прикидывался больным и всякий раз после стрижки начинал биться в эпилептическом припадке. Приходилось вызывать «скорую» — до счета ли тут, сами посудите?:) Некоторые расплачивались «куклами». Помните этот фокус -две купюры, сверху и снизу, реальные, остальная пачка — бумажки? Некоторые никак не могли уловить разницу между салоном красоты и массажным кабинетом с определенными услугами.

— Приходили со своими девушками и запирались в кабинете?

— Нет, приходили за девушками, и не понимали, что не так. Тем более, что в районе Бутырского вала был массажный салон, где мастера работали обнаженными. Там еще стоял мотоцикл, можно было на нем сфотографироваться с мастером. Ребята никак не могли взять в толк, чего у нас-то нельзя?! В «Космосе» тоже было весело. Зашли как-то два брата из бандитской группировки. Одному предложили сделать маникюр и педикюр. Он начал возмущаться. Когда я говорю «возмущаться» — вы же понимаете набор используемых им слов? «Педикюр?! Как я с педикюром к пацанам-то подойду?!» В итоге мастер его уговорила. Он пришел в восторг, велел попробовать брату, и потихоньку вся их банда полюбила маникюр и педикюр, приходили вместе.

— Как на это реагировали ваши французские звездные гастарбайтеры?

— Им приходилось не очень легко, конечно. Одна клиентка пришла в «Космос» и попросила сделать «что-нибудь новенькое». Мастер тоже был новенький, только что приехавший, три дня как в Москве. Он взял ножницы — и замахнулся на самое святое, на челку. Раздался страшный крик, а затем она стала метать в него все инструменты, которые попадались ей под руку. Так наш француз понял, что когда русская женщина говорит «что-то новенькое», она может иметь в виду укорочение кончиков на 1 см.

— Ух и клиентура у вас была!

— Да, теперь такой нет… Скучно!

Для справки: клиентами Dessange в разное время и в разных салонах были Алла Пугачева, Алена Апина, Наоми Кэмпбел, Шэрон Стоун, Алена Свиридова, Елена Образцова.

Про презренный металл

Для справки. Педикюр со снятием и покрытием Shellak и уходом Suda стоит в Dessange около 9 000 р., маникюр — около 5 000, укладка с уходом и мытьем оттеночным шампунем Pigma — 7 200 р. (на моей длине волос). Дневной макияж — 4880 р, окрашивание и коррекция бровей — 2000 р. Эпиляция порядка 12 тр. Итого за небольшой улучшайзинг — 33 200 р.

— В рамках подготовки к интервью я сделала в салоне Dessange эпиляцию бикини, подмышек и голени:). Увы, не могу сказать, что это была эпиляция мечты. У вас какой-то странный воск, горячий и не слишком пластичный — в общем, не Lycon, и мастер, которая со мной работала… тоже не выпускница Wax&Go, скажем так. Она старалась, но все было довольно болезненно и заняло полтора часа — в отличие от Wax&Go, где эти зоны делают за 45 минут. И цена вопроса там — около 4-5 тысяч.

— Плохо. Будем развивать это направление. До сих пор эпиляция была непрофильная для нас история. Как бы сопутствующие услуги, не основные. Окрашивание и стрижка — тут я гарантирую и скорость, и результат.

— Еще я сделала укладку. Два раза. У разных мастеров. Оба раза она была хорошая, но не выдающаяся. К макияжу претензий нет, ваша Даша Недорезова — отличный визажист. Для этой съемки она же меня красила.

— Приятно слышать.

— Маникюр и педикюр были сделаны хорошо. Из досадных нюансов — отсутствие кислотного педикюра и довольно скромный выбор лаков: Luxio, Smith&Cult и Christina Fitzgerald. Ну come on, если мы про люкс, мне должны были предложить все мыслимые варианты ухода и 10 марок лака. Вдруг я решу, что мне «нейдет розовый»? Вдруг я сегодня намерена почудить?

— Вы правы. Надо расширять ассортимент.

— Не уходите от ответа, Алексей. Где у вас модные лаки? Лаки для «зеленых», лаки для сексменьшинств, лаки для веганов?

— Раньше я постоянно привозил что-то новое. Клиентки пробовали, обсуждали — я-то сделала, а я то, а я вот это. Такая была тема светской беседы. Сегодня, по-моему, люди к этому охладели. А введение нового продукта влияет на себестоимость в сторону увеличения, это обучение специалистов и закупка, на реализацию больше не дают. Но в целом, вы снова правы. Сейчас мы опять ищем новые марки, которые могли бы привезти сами. Покупать у дистрибуторов то, что есть в соседнем салоне — не вариант.

— А почему у вас нет фенов Dyson?

— А что, это нужно?

— Ну я не знаю, они модные. И меньше шумят.

— Фены Dyson, как дань модным веяниям, мы тоже начали вводить. Салон в Жуковке на них полностью работает, в планах завести на Ленинском. Но часть наших мастеров уверяет, что фирменный «дессанжевский локон» не так хорошо держится, если его делать этим феном. Поэтому мы стараемся сохранять баланс между «модно» и «проверено». А вообще мы должны соответствовать бренду. Фены, кресла, мойки — такие же, как в Dessange во всем мире.

— Мойки ваши очень удобные, кстати.

— Спасибо. Мы иногда отходим от стандартов Dessange, но так, чтобы это не вызывало визуального дисбаланса. И осторожно, — Dessange на этом тоже зарабатывает, мы понимаем. У них 1000 салонов по миру. Умножьте на 50 — получите количество фенов, которые они закупают. Почему старые американские банки работают со старыми операционными системами? Примерно по той же причине.

— И наконец. Вам не кажется, что ваши цены не то чтобы космические, а просто не модные? У меня нет аргументов, чтобы объяснить людям, почему они должны делать маникюр в Dessange, а не за углом, в милом продвинутом салоне на 3 кресла.

— У меня тоже нет этих аргументов. Каждый выбирает по своему вкусу и своему кошельку.

— Я не ослышалась? Что, прямо так и напишем — у владельца сети Dessange нет аргументов, почему люди должны идти к ним?

— Не ослышались. Я, конечно, могу сказать, что у нас есть продукты, которых нет ни у кого, что у нас лучшие мастера, что мы вкладываемся в их обучение, как мало кто делает, что у нас высокая культура обслуживания, и что мы выбираем точки месторасположения, вне зависимости от цены их аренды, чтобы гостям было удобно к нам приезжать… Но все, на самом деле, проще и банальнее. Почему вы выбираете дизайнерскую обувь, хотя в тапочках ходить удобнее? Почему ювелирные украшения вас больше всего радуют те, что в коробочках бирюзового или темно-красного цвета, а косметику вы покупаете ту, что в золотых коробочках и бархатных мешочках? Потому что у вас это вызывает наслаждение и прилив эндорфинов. Надеюсь, обслуживание в наших салонах — такой же эндорфинный ритуал.

— Ну я рискну предположить, что не только Tiffany и Cartier вызывают у меня этот самый прилив, а кремы в золотых коробочках и вовсе в последнее время ничего, кроме скепсиса, не вызывают, но я вас услышала. Кстати, ваши средства для волос Dessange — хотя и не в золоте — отличные. Но...

— Я знаю все «но». Знаю, что между маленькими салонами «ножки-ручки-пальчики», которые теперь в каждом дворе, и мастодонтами вроде нас идет не просто борьба за клиента, — коррида. Не обращайте внимания на ехидное «ножки-ручки-пальчики», я к ним серьезно отношусь, безо всякого пренебрежения. Этот салонный бум будет нарастать, и к чему приведет, неизвестно. Я смотрю на страны, которые его уже пережили, и вижу, что везде есть маленькие, средние и большие салоны с большим ценником. Растет не только количество салонов, растет количество людей, которые считают рутиной — забежать на укладку или маникюр. И каждый будет выбирать то, что ему нравится. У меня нет 100%-ной уверенности, что все выберут Dessange, но, опять-таки, по опыту Европы — там есть аудитория, которую устраивает этот ценник. Там как-то это устаканилось, значит, и у нас устаканится. Но мы смотрим, оцениваем ситуацию. Буквально недавно обсуждали цены на маникюр и педикюр. Возможно, что-то будем делать в этом направлении… как вы говорите, «в духе времени». Это, кстати, не вопрос нашей алчности. А вопрос самоокупаемости и расходов. Мы с вами сейчас находимся в салоне, где ежемесячная стоимость аренды — около 2 миллионов рублей.

— Слушайте, ну, во-первых, в Dessange в Париже — 40-45 евро стоит моя укладка. А не 100, как в Москве. За 100 евро меня, кажется, укладывали только в George V, когда мастер приезжал ко мне в номер к 8 утра. А во-вторых, вы правда уверены, что эти 500 квадратных метров так необходимы? Что клиент по-прежнему хочет приходить в салон и думать, что он попал в Версаль?

— Я тоже сейчас был в Монако, там 40 евро цена такой укладки. Потому что площадь салона — 60 квадратов. А у нас на Лесной — 900 метров, на Ленинском — 640. Но это было выгодно. Были очереди, и мы увеличивали площади и Лесной, и Ленинского. И казалось, что, если ты про люкс, то иначе нельзя. Раньше люди ходили в салоны-музеи, сейчас — в салоны-тайные норки. А я пожинаю плоды этой любви к имперскому размаху. Ну и, чтобы закончить тему с финансами: да, дорого. Но мы не единственные, у кого в Москве такой ценник. А в одном месте мы однажды снизили цены. Довольно ощутимо снизили. И что?.. Мы не приобрели таким образом ни одного нового клиента. А оборот, естественно, упал.

— Почему, как вы думаете? Ваши клиенты вообще не считают деньги, нет у них этой глупой привычки, что ли?

— Все считают. Но старые клиенты не будут ходить чаще только потому, что тут теперь на 30% дешевле. Они как ходили, так и ходят. Ну заплатили меньше, — хорошо. А новые клиенты все равно уверены, что у нас очень дорого. Мрамор же везде. Так что одним снижением цен проблему не решишь.

О времени и баловстве

— Раньше вообще в салоны ходили «баловать себя». И у вас все на это рассчитано. Вот я открыла тяжелую дверь, вспорхнула по мраморным ступенькам, бросила на стульчик шубку Fendi и сумку Hermes. Ну разве я не прелесть?.. Но, по-моему, всем уже надоело заниматься этим самобалованием. Сделайте мне, пожалуйста, все быстро, качественно, за вменяемые деньги, — и я поеду по делам.

— Конечно. Хотя мы, между прочим, мы первые, кто в Москве стал предлагать маникюр и педикюр в 4 руки с целью экономии времени. Знаете, почему эти экспресс-процедуры так востребованы? Потому что женщины стали работать. 20 лет назад было круто не работать, и пусть тебя кто-то содержит, и пусть все знают, кто тебя содержит, и во сколько ты ему обходишься. А теперь все работают. Сменились и приоритеты, и отношение к тому, как и на что тратить время.

-А что, кстати, случилось с Сamille Alban? Это же была более демократичная сеть, бизнес-класса, которая тоже принадлежит Dessange, и, если не ошибаюсь, именно вы ею в Москве занимались. А потом она исчезла.

— Да, мы. Мы ее открывали… И закрывали. Наш бизнес-класс не пережил череду кризисов, он ликвидировался. Салоны «люкс» выстояли, салоны вроде Сamille Alban — нет. Но я думаю о том, чтобы, возможно, их воскресить. В каком-то новом виде.

— Есть предпосылки для воскрешения?

— Сейчас есть салоны с ценником, как у Сamille Alban, но там другая концепция — это не сеть, а место, которое открывает сам парикмахер, основываясь на своей клиентуре. Маленькие, концептуальные салоны, где собственники — мастера, а не коммерсанты — тенденция общемировая. Тоже примета времени. Если мастер хороший — салон будет жить. Мне нравится, что делают молодые ребята в молодых салонах. Да, дорогого ремонта нет, — зато есть драйв и безмятежность.

— Так и что мы сообщим читателям? Как именно Алексей Волчков планирует меняться в связи с требованиями времени?

— Мы сообщим, что мы изменимся. У нас будет развиваться косметология, будут новые марки, — кроме старых бьюти-зубров, появляется столько новых, интересных, и эффект, между прочим, от них есть. Мы переосмыслим пространство наших Версалей, — я сейчас занимаюсь тем, что реконструирую площади. Подумаем про ваш Dyson. Мы сделаем так, чтобы вам, Яна, было не к чему придраться — ни к эпиляции, ни к педикюру. И чтобы к нам снова стояли очереди.

— А сколько маникюр-то у вас будет стоить?

— Вам — бесплатно!

Для справки. Dessange — не основной бизнес Алексея Волчкова. Но, по его словам, «самый любимый и интересный». Удастся ли ему войти в одну реку дважды, — узнаем в следующих сериях.