Почему пора перестать заморачиваться на тему здоровья и просто начать жить

Юля размышляет, почему мы все так увлеклись идеей исправить что-нибудь в своем организме при помощи добавок, гормонов или правильного питания, чтобы обрести счастье, и рассказывает про свой путь в этом направлении.

То мы все бежим пить антиоксиданты, потому что со свободными радикалами же нужно бороться (а потом выясняем, что не так уж и нужно, и не со всеми). То мы дружно решаем, что нас всех спасет витамин Д и верим, что это благодаря ему у нас настроение зимой лучше. То мы закупаем на айхербе тонны лучшей Омеги 3, потому что ученые доказали…

Мы отказываемся от соли (это белая смерть!), отказываемся от сахара (белая смерть!), от белого риса вместо бурого (белая… ну понятно). Тратим состояние на киноа и пьем вдруг снова модную комбучу. Сокращаем углеводы, увеличиваем жиры; сокращаем жиры, увеличиваем белки. Или решаем, что нам вовсе нужны гормоны, вот они-то качество жизни наконец изменят.

Худший вариант этого псевдоЗОЖа — когда мы доверяем не пойми каким докторам в инстаграме, потому что они знают модные умные слова и обещают нам, по сути, счастье. Вот только купи эти 20 добавочек на айхербе, список смотрите в закрепленных сториз.

Я помню, как эта мания “выпью еще вот такую добавочку, наверняка же что-то в жизни исправится” охватила и меня. Я вижу, как это происходит с другими. И я чувствую, что кто-то должен сказать этому «стоп».

Я не эксперт, чтобы рассказать вам всю правду об антиоксидантах, комбуче, омеге 3, заместительной гормональной терапии или кетопротоколе.

Могу просто поделиться опытом, как прошла через все эти приключения я.

Моя личная история биохакинга началась из-за выпадения волос. Когда я пришла с этой проблемой к трихологу, выяснились две интересные вещи. Во-первых, потеря волос — это не болезнь, потому что от этого никто не умирает. Ну будешь ты лысым — ну что ж с того. Во-вторых, на потерю волос может влиять такое огромное количество факторов, что поиск недостатков (или избытков) — витаминов, микроэлементов, гормонов — может быть долгим и дорогим. Мне не хотелось быть лысой, я в эти поиски вложила небольшое состояние. Волосы в итоге остались со мной — но также со мной осталась и идея, что в моем в целом нормально функционирующем организме может быть немно-о-о-ожечко что-о-о-нибудь не так. И если это «не так» исправить, то меня определенно ждет счастье.

На тот момент я была очень уставшим редактором онлайн-порталов и блогером по ночам. Эта усталость, казалось, сопровождала меня с утра, когда я вставала с кровати только потому, что надо было ехать на работу, и до вечера, когда падала лицом в подушку и засыпала. И я не помню, чтобы когда-то было иначе. Я все время была на нервах, волнуясь о работе, — но даже не ощущала, насколько напряжена и зажата. Я испытывала постоянную тревогу, но в те времена еще не знала такого слова и не могла обозначить им свои ощущения. Мне все время заклинивало то шею, то руку, то спину — а я не понимала, что происходит, пила таблеточки от невролога и о связи психики и соматики вообще не догадывалась.

Я не отдыхала по-настоящему, потому что не просто не умела расслабляться. Даже не понимала, как это. На тренинге по актерскому мастерству, который мы когда-то посещали вместе с мужем, преподаватель выдал в сердцах “Да что ж вы такие деревянные!”, пока мы просто лежали как бревна на полу, якобы расслабляясь. А я так и не смогла понять, что он вообще имеет в виду (решила, что растяжку).

У меня не было выходных — я посвящала их блогу или настойчивым мыслям о том, что я еще не сделала и что надо сделать.

Окружающий мир, надо сказать, преодолению всего этого никак не помогал (и не помогает) — ритм настолько сумасшедший, что любой бы давно свихнулся, но это считается нормой; работа в диджитал должна быть оперативной; на письма надо отвечать в течение часа; очередной проект нужен вчера или все пропало; а потоки контента, которые на нас обрушиваются, такие, что голова пухнет еще до завтрака. Трудоголизм в больших компаниях всегда в цене, а тренинги “как быть еще более эффективным” бьют рекорды продаж, иногда мимикрируя под «как стать счастливее».

Я была классическим достигатором, который не может остановиться, потому что он в вечных поисках внешнего одобрения себя. Одобрения, которое он никогда не получит от тех, от кого его больше всего ждет, и которого никогда не будет достаточно.

На этом чудесном фоне идея “выпей витамина Д и омеги 3, а заодно, может быть, и еще вот этих добавочек для энергии” казалась мне спасительной. Хоть изначально речь шла только о сохранении волос, мне верилось, что и другие эффекты проявятся. Мой организм станет наконец совершенным, правильно-здоровым — и я буду жить, не чувствуя постоянной усталости.

Мой набор «всего полезного», версия light

Я буду как в рекламе — проснулась без будильника рано-рано в залитой солнцем светлой постели (ну и что, что мы в Москве, где солнечных дней меньше, чем станций метро), займусь йогой на коврике (ну и что, что я ненавижу с утра спорт), сделаю полезный завтрак (подумаешь, что я не готовлю) и отправлюсь в новый день, счастливая, спокойная и полная энергии.

Надо ли говорить, что со мной ни разу такого не произошло — до сих пор? -)

Я рыла носом землю несколько лет. Верила, что если взять вот этот витамин вместо того, вот эту добавку пропить, найти небольшие малю-ю-ю-юсенькие отклонения от нормы в чем-либо и их убрать — то я, наконец, буду чувствовать себя хорошо. Надо сказать, активно развивающаяся тема превентивной медицины и anti-age медицины только поддерживали во мне этот огонь надежды. “Вот если еще вот эти хитрые анализы сдать, я, наконец, узнаю о себе все — найду диагноз, исправлю ситуацию” — и я, часто пользуясь служебным положением журналиста, шла и сдавала, шла и консультировалась, и надеялась, надеялась, надеялась. Узнала о своем организме очень много (надо признать, в том числе и немного полезно-развлекательной информации), получила пару популярных, но не признанных в мире доказательной медицины диагнозов типа adrenal fatigue, “недостаточность лютеиновой фазы”. Прослыла в рядах бьютиинсайдеров главным любителем всех врачей и фанатом сдачи анализов.

А мой мультистероидный профиль раз за разом показывал одно.

Стресс и истощение.

Немного охладев к добавкам, я ударилась в спорт, а затем — под руководством тренера — в правильное питание. Лечить спортом стресс и истощение? Ну а почему нет, в том странном мире, где я жила. Мной овладела новая маниакальная идея, что ну вот теперь-то все будет хорошо, потому что я наконец-то пойму свой организм. Я дам ему хорошую нагрузку, я буду его правильно кормить, и у нас с ним наконец наступит безоблачное счастье хорошего самочувствия и достаточного количества энергии.

Тренер Дима Степин был первым, кто познакомил меня с концепцией “чтобы хорошо работать, нужно хорошо отдыхать”. Моему внутреннему трудоголику очень понравилась идея, что отдых — это часть работы, и я принялась отдыхать. (Вернее, мне так казалось, что я отдыхаю. Я просто не тренировалась в эти дни и перестала себя ругать, если валялась в кровати.) Добавки оставались фоном, заказы на айхерб я все еще делала, но хотя бы перестала так маниакально искать псевдомедицинское решение проблемы.

Идеи Димы Степина были куда ближе к тому, что действительно могло бы мне помочь, чем все мои пилюли. Если бы моя психика не превратила спорт в ту сферу, где мне тоже необходимы достижения. Если бегать — то марафоны. Если плавать — то быстро. Если йожиться, то чтобы тело гнулось во все стороны. Быстрее, выше, сильнее. Я не слышала тренера и не понимала его призывов об осторожности.

Я словила перетрен, а затем и травмы.

Травмы были первым, что, наконец, меня притормозило и заставило хоть о чем-то задуматься. Я бросила все силы на излечение от этих травм, пройдя всех врачей и всю реабилитацию, которую я могла найти (теперь вы понимаете, почему мой последний тренер, Николай, назвал эти фазы моей жизни маниакальными? -)).

Травмы, однако, не сдавались. Бегать я не могла. “Ок, пойдем медленнее, укреплю все тело, а заодно и вокруг травмы мышцы закачаю”, — решила я и ударилась в функциональный тренинг. Я даже написала пост о том, что смирилась и теперь на первом месте для меня будет мое здоровье. Но я нифига не смирилась. Разве можно смириться с тем, что ты — унылое уставшее замученное существо с синяками под глазами глубже океана, а твоя главная иллюзия уже много лет подряд — «вот сейчас просто тяжелый период, а потом я отдохну»?

Я превзошла саму себя, когда решила стать тренером и отправилась на учебу в FPA. На поверхности блуждали мысли, что мне надоел бьютиблогинг и неплохо бы сменить сферу. Но в основе было желание таки докопаться до собственного организма по полной программе. Знали бы вы, с каким противоестественным удовольствием я зубрила анатомию и физиологию! -)

Чтобы — ну а как же! — сбылась картинка о счастливом утре без усталости.

Но знаете, в чем проблема со здоровьем? Об этом нам как раз в FPA рассказали. Здоровье — это не модно. Здоровье — это не возбуждает. Возбуждает — похудеть, накачаться, стать самым сильным, пробежать марафон быстрее всех, поучаствовать в гонке и не пришибить себя покрышкой на кроссфите после стопятидесяти берпи. Вот это драйвит людей. Вот это их стимулирует. А идея “просто быть здоровым” — не драйвит никого.

А что не драйвит — не продает услуги тренера — невыгодно.

И все эти витамины Д, омегитри, семена чи, комбучи, а также упоротый спорт и упоротое Правильное Питание — они ведь не обещают нам здоровье. Все-таки 90% из нас уже и так здоровы, вообще-то.

И все эти чудо-”эндокринологи”, которые сажают всех подряд на заместительную гормональную терапию и кормят тестостероном — они тоже продают нам не здоровье.

Все это безумие — витамины, добавки, планы питания, планы от тренеров и многие врачи превентивной медицины — продают нам “нас, только лучше”. Нас, ушедших за пределы возможностей своего организма.

Биохакерство для тех, кто не Сережа Фаге, но тоже хочет.

А еще это “быстрое лекарство”! Там, где надо разбираться, почему твоя жизнь устроена так, что ты еле волочишь ноги, там, где надо повышать свою осознанность, чтобы ощущать свое тело и понимать, что оно тебе говорит, там, где надо разбираться с психикой, мы, конечно, предпочитаем ничего не менять, а найти волшебную таблетку.

Это как, когда мы, имея панкреатит, не изучаем, что это за заболевание такое, не принимаем реальность, как она есть, и как следствие, не сидим на правильной диете — а продолжаем есть все, что хотим, запивая это таблетками. И надеемся, что вот-вот найдется умный врач, который скажет, какие нужно пить правильные таблетки, пока мы будем продолжать есть жирные торты и острые соусы.

Чтобы мое качество жизни действительно изменилось, мне пришлось пережить то, что я назову Глобальным Торможением. Начала его не я сама — его начал мой организм. Он больше не мог так много работать, так много нервничать, так плохо спать, так сильно переживать, так никогда не расслабляться. Он начал разваливаться. Слава богу, не глобально — я просто каждый месяц болела какой-нибудь дрянью. Но каждый месяц. Два года подряд. А если я ничем не болела, то у меня болела голова или замыкало шею. Так сильно, что я становилась нетрудоспособной.

Я убила два года на эти болезни, но ничего не поменяла в своей жизни. Я знала, что так больше жить нельзя, но страшно боялась и не знала, как это остановить. Мне казалось, что если я все брошу и стану делать натурально ничего, то я буду проигравшей, тем, кто не справился. Я могла срываться и плакать, потому что в субботу утром у меня должно было быть совещание, которое не влезало в рабочую неделю, а я просто больше так не могла.

Поэтому организм применил ход конем. Я заболела депрессией — такой, когда ты больше не встаешь с кровати. Мир серый, еда безвкусная, выползти из-под одеяла даже в туалет кажется необязательным.

Первое, что сделал психотерапевт — разрешил мне не работать после девяти вечера. “А что, так можно было?” — спросила я, обалдев. Все эти годы я просто не могла разрешить себе не работать и даже не осознавала этого. Мне нужно было, чтобы это сделал кто-то внешний!

Я объявила коллегам, что меня больше нельзя беспокоить после девяти. Наши рабочие чаты обычно не замолкали и за полночь, но тут никто не возражал.

Второй шаг? Выходные. Психотерапевту пришлось толкнуть прочувствованную речь. Но мы жили без выходных на тот момент несколько лет, и все наши процессы были выстроены так, что не работать на выходных не получалось. Мне пришлось готовиться к этому разговору с коллегами, потому что речь шла о том, что мой кусок работы на выходных свалится на кого-то еще. Но знаете, желание никогда не попадать больше в эту черную дыру рождает креатив — и в этом разговоре мы вдруг, после стольких лет, придумали, как нам поменять все процессы, чтобы выходные были выходными. Свое личное время с тех пор я охраняла жестко, как если б речь шла о борьбе за жизнь — и на самом деле, если задуматься, то это и была борьба за жизнь. Но переход у всей команды на жизнь с выходными все равно занял целый год.

Были еще третьи, четвертые и пятые шаги, которые в рамках психотерапии приходилось предпринимать, чтобы моя жизнь и мое самочувствие стали лучше. У каждого они, полагаю, будут свои. Мои включали в себя осознание, как сильно я жду одобрения, от кого я его жду, почему я его жду, как сильно я боюсь провала, потому что провал = неодобрение = маленькая смерть. Как я не вижу себя нигде, кроме работы. И Юли вне работы словно бы и не существует. Как я не умею “просто жить” и почему мне надо всегда чего-то достигать и всегда доказывать, что я имею право тут быть. Как много ответственности я беру на себя там, где этого не требуется, потому что не ощущаю границ собственных возможностей и не уважаю эти границы.

Я начала отдыхать, научилась распознавать тревожность и видеть, когда и как я с ней справляюсь (чтобы применять это потом осознанно), а когда уже нет; я полностью бросила спорт, потому что после всех этих лет мне больше всего хотелось просто тупо полежать. (Мои анализы, сданные в период активного лежания на диване, были самыми лучшими за всю историю, что я их сдавала. Настолько, что терапевт посоветовала мне продолжать.)

И самое главное. Я впервые в жизни по-настоящему расслабилась. Я поняла, что имел в виду преподаватель, говоря про “деревянность”. Я не замечала, что очень часто я вообще не дышу и как сильно бывает зажат мой живот — когда страх или тревога пересиливают. Я бы маниакально ударилась и в психосоматику, если б к тому моменту меня уже не отпустило -)) Я научилась расслаблять мышцы челюсти и плеч, когда ложусь спать; сканировать тело на предмет “где меня зажало, почему и не пора ли расслабиться”. Это сыграло офигительную роль в минимизации головных болей и болей в шее.

Я не знаю, куда я со всем этим иду, но мне нравится, как я чувствую себя по пути. У меня больше нет гуру, которым я внимаю, открыв рот, в надежде на светлое будущее. Я все еще поддерживаю оптимальным уровень витамина Д на всякий случай (но не жду от него никаких чудес), пью омегу 3 — ровно столько, сколько прописывает терапевт. Я не упарываюсь по спорту, вкусно ем и лежу на коврике с гвоздями, как только чувствую, что мне зажимает плечи. У меня висит непройденным курс по психосоматике, но все время находятся более приятные дела вроде “просто полежать на диване”.

Мне это страшно не нравится, но я принимаю, что мы никогда не знаем, что ждет нас завтра. Я бы страсть как хотела это контролировать, но я не Господь Бог, а когда я так сильно боюсь возможного развития событий, то пытаюсь занять его позицию. Мою тревожность психотерапевт назвал институциональной, но я больше не хочу антидепрессанты (на которых ее практически не было) и справляюсь с ней, занимая свою беспокойную голову шопингом, выпеканием тортов или ремонтом. Ну или что там еще придумается. То есть просто живу.

Периодические срывы в маньячество на этом фоне выглядят как осколки яркой былой насыщенной жизни. В такие моменты я понимаю, почему тренер называл меня наркоманом. И, наверное, я теперь кажусь со стороны в разы более скучным человеком, который все время лежит на диване в обнимку со своими собаками.

Но за такие срывы я теперь всегда расплачиваюсь здоровьем. Лучше сбавить темп заранее, чем слечь надолго. Есть ли универсальный рецепт, как это сделать в мире сверхвысоких темпов?

Если он и есть, то это точно не комбуча.