Не дышите глубже: что такое интервальная гипоксия и кому она нужна? Личный опыт

Яна Зубцова — о самой странной процедуре в ее жизни, которая, тем не менее, приносит ощутимую пользу. Правда, как именно она это делает, Яна разбирается до сих пор.

В последних числах приснопамятного 2020 я обзванивала знакомых, чтобы поздравить их с тем, что этот год все-таки заканчивается. Позвонила, в том числе, своему косметологу Лене Сибриной (я же вежливая, ну да). Связь была отвратительной, голос квакал и пропадал.

«Ты вообще где?» — прокричала мне в айфон Лена.

И я вдруг совершенно некстати, зато честно ответила: «На нуле».

---

Немного нытья для понимания перспективы

Я действительно была на нуле. Весь ноябрь у меня кто-то болел ковидом. Сначала — мама, потом — муж. Оба тяжело. Обоим было страшно, и мне с ними обоими было страшно, и за них тоже. Где-то в промежутках между ними, а, может, и параллельно, переболела, подозреваю, и я. Просто у меня не было времени об этом думать. А у организма не было шансов разболеться по полной. «Блокадный синдром», слыхали о таком? Короче, в блокаду люди не болели гриппом. Или болели, но не замечали — были неприятности поважней.

Забегая вперед: нет, на антитела анализов я не сдавала.

Забегая еще дальше: нет тут принципов никаких, просто лень.

Возвращаясь назад: я зверски кашляла по утрам (но, с другой стороны, две пачки в день, что вы хотите?), мне была нестерпима мысль, что надо вставать с постели (ну стресс же никто не отменял?), я забывала все раньше, чем успевала записать (просто блокнот всегда не под рукой, ну да, ну да). И еще я бесконечно плакала. Так что ноль, о котором я сообщила Лене, — это было не совсем правдой. Правдой было — минус ноль.

Короче, на вопрос «как дела?» пациент бился головой об стену и вообще всячески уходил от ответа.

За что я люблю Лену Сибрину — за мгновенный отклик. У хороших врачей это так обычно работает: начинаешь им ныть, а они тебе сразу: «А вот это не пробовала? А анализы сдай? А как у нас со сном?» Хреново у нас было и со сном тоже, что уж там. Но «Красное энд Белое» пока отпускает без рецептов, поэтому справляемся.

«Слушай, у нас появилась такая процедура — Oxyterra, может, ты слышала… Принцип не новый, гипоксия… Да не бойся ты… Что ж вы после ковида все такие пугливые, все гипоксии боятся… Короче, приходи, попробуем», — сказала Лена.

За что я еще люблю Лену Сибрину — за то, что из ее объяснений понять ровным счетом ничего невозможно. Но, тем не менее, плохого она никогда не советует.

Вот такой парадокс.

Короче, после Нового года я пришла в клинику Vitaura, не очень понимая, на что и зачем. Но деваться мне все равно уже было некуда. А шампанское к тому моменту как-то поднадоело.

Лена познакомила меня с Oxyterra. (Ну как познакомила. Примерно как кэролловская Алиса познакомилась с пудингом: «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса.») И сказала, что моей реабилитацией будет заниматься ее муж, Максим Евгеньевич Сибрин. Он тоже врач. А еще он красавчик, но это между нами и к делу не относится:)

Максим объяснил мне принцип действия этого аппарата и всей затеи в целом. Сейчас попробую пересказать близко к тексту, простите заранее за обилие научно-медицинских терминов, но иначе никак.

---

Все есть яд и все — лекарство

Аппарат Oxyterra погружает человека в состояние контролируемой гипоксии. Вообще гипоксия — это когда организму не хватает кислорода. Контролируемая гипоксия — когда ему не додают кислорода сознательно. Сам процесс называется ИГГТ — Интервальная гипокси-гипероксическая тренировка. И все направлено на то, чтобы научить клетки адаптироваться и включить компенсаторные механизмы.

Обывателям, понятное дело, кажется, что отсутствие кислорода — это всегда плохо. Но врачи говорят, что нет. Что метод использовался и раньше — например, «с 1952 года по предложению академика Сиротинина адаптация к гипоксии в горах стала использоваться для лечения бронхолегочных заболеваний, малокровия и других болезней». (Цитата из статьи из «Вестника новых медицинских технологий», можно ткнуть, но предупреждаю — там еще все более научно:)

А недавно ИГГТ получила окончательное ОК фундаментальной медицины. В 2019 году оправданность контролируемой гипоксии была подтверждена учеными и врачами Уильямом Кэлином (онколог), Питером Рэтклиффом (молекулярный биолог) и Греггом Семенза (педиатр, генетик). Эти парни тогда получили Нобелевку — как раз за исследования в области адаптации клеток к недостатку кислорода. Их все это интересовало с точки зрения борьбы с онкологическими заболеваниями, но, как это часто бывает, обнаружились сопутствующие плюсы.

Какие именно? Загибаем пальцы. Контролируемая гипоксия приводит к:

• нормализации кровяного давления и улучшению кровообращения;
• улучшению жирового обмена и метаболизма;
• улучшению и восстановлению режима сна;
• быстрому восстановлению после стресса;
• ослаблению болей различного происхождения;
• биологическому омоложению на клеточном уровне (самое для меня загадочное, угу)

Переводим дух, достаем пальцы другой руки.

• Тренировки ускоряют синтез эндогенных (то есть тех, которые синтезируются в самом организме, а не поступают извне) антиоксидантов и Q10;
• повышают физическую и мозговую работоспособность;
• И — важно для спортсменов — способствуют ускоренной утилизации лактата и улучшению показателей.

Кому все это показано? Ну, исходя из списка выше, ясно, что примерно всем. Особенно выделяют несколько групп: тем, кому нужна реабилитация после сосудистых, бронхолегочных и неврологических заболеваний, постинфарктных и постинсультных состояний; для профилактики все тех же заболеваний и тем, кто живет в скверных экологических условиях или работает в зонах риска (с вредными веществами). Пожилым людям, тем, кто страдает диабетом (так как нормализует содержание сахара в крови).

И — внимание — «методика является весьма эффективной для реабилитации пациентов с легочной недостаточностью, развившейся после пневмоний различного генеза, в том числе Covid-19». Рекомендовано Минздравом.

Все эти сведения я почерпнула из брошюры, которую мне вручил Максим Сибрин, и на сайте компании-производителя аппарата Oxyterra, а также полазив по разным медицинским документам за доказательной базой. (Кроме той, что была выше, вот еще — для пытливых и любознательных — про нормализацию, снижение веса и нормализацию психофона у женщин в менопаузе и про прогресс в лечении метаболического синдрома).

Потому что скепсиса у меня было много. Он всегда у меня присутствует, когда речь заходит о методиках, помогающих «от всего и еще от всего остального» и волшебных пилюлях от диабета, бессонницы и старости.

Но, с другой стороны, подумала я, — что мы теряем? Если эти тренировки хотя бы снимут мне перманентный стресс, я перестану рыдать и начну засыпать раньше, чем в два часа ночи, это уже можно будет считать неплохим результатом. Если стану меньше уставать и лучше соображать — вообще отлично.

Максим сказал, что, чтобы получить эффект, на тренировки нужно ходить 2-3 раза в неделю и сделать их штук 15. Я сказала, что ок.

---

Лучше гор могут быть только горы

Максим завел на меня в аппарате аккаунт. Пол, вес, рост, вот это все.

Посадил меня в кресло-лежанку (удобнейшую).

Измерил мне сатурацию и пульс в покое. (Остался доволен: «99 и 60, хоть сейчас в космос отправляй»).

Надел на меня индивидуальную маску и убедился, что она сидит как надо, не давит и не болтается.

И включил Oxyterra. По трубочке в маску стал поступать воздух. От меня требовалось только им дышать, и все. А! Еще надо было отложить телефон и перестать отвечать на бесконечные смски и вотсапки. Читать новости мне тоже запретили. «Аппарат фиксирут малейшие колебания пульса, — сказал Максим. — Если ты начнешь нервничать — а при чтении наших новостей не нервничать невозможно — пульс подскочит, машина решит, что тебе мало кислорода и изменит режим подачи. А дело будет вовсе не в кислороде. Не станем вводить Oxyterra в заблуждение».

Ну что ж, пришлось сдать оружие и расслабиться.

Я дышала, аппарат выдавал на дисплей какие-то параметры, Максим стоял рядом и наблюдал. Воздух в маску подавался беспрерывно, но был разным. Иногда каким-то плотноватым и немного вязким, иногда — свежим и легким. (Правильнее, наверное, говорить не «воздух», а «специально разработанная газовая смесь», но «газовая смесь» звучит как-то совсем угрожающе, поэтому пусть будет «воздух»:) )

«Это машина чередует периоды гипоксии и гипероксии, — объяснил мне Максим. — Изменяет количество кислорода в смеси и следит за тем, как организм адаптируется. На первых сеансах аппарат работает в щадящем режиме, периодов гипероксии больше, гипоксии — меньше. Потом постепенно будем менять схему. Спортсменам, например, сразу выставляем более суровые показатели».

Спустя время я психологически привыкла к этим «кислородным колебаниям» и почти перестала их ощущать. Лежать мне предстояло 40 минут. Я думала, это будет мучительно скучно (40 минут без телефона, кошмар какой), но оказалось норм. Я даже задремала и удивилась, когда аппарат вдруг выключился: типа и это все?..

Максим снял с меня маску, упаковал ее обратно в пакетик, пакетик подписал и положил в шкаф.

Я ради любопытства в этот шкаф тоже заглянула — много ли людей вместе со мной проходят процедуру? Оказалось, достаточно — две или три полки заняты масочками:)

Сразу после процедуры, сказал Максим, резко вставать и куда-то мчаться не стоит, может немного кружиться голова или что-то вроде. Потому что организм ощущает себя так, как будто только что спустился с Эльбруса. В горном воздухе же как раз кислорода меньше. Поэтому эти фотообои в комнате тематически-осмысленные, а не просто для красоты.

Но у меня ничего не кружилось, я чувствовала себя нормально. Особенно после того, как мне выдали кислородный коктейль. Как в детстве, в санатории. Вкусный.

---

Следим за митохондриями

Я стала исправно навещать клинику Vitaura два-три раза в неделю. Выяснила, кстати, что кислородные коктейли тут делают двух видов — на яблочном соке и на вишневом. На яблочном мне лучше зашел:)

На процедурах научилась моментально отключаться. Прямо условный рефлекс выработался: садишься в кресло, надеваешь на лицо маску, на палец пульсоксиметр — и сладко так вырубаешься.

Иногда перед глазами у меня возникали забавные картинки вроде этой — как мы с доктором Сибриным занимаемся альпинизмом:)

Но как все-таки эта тренировка работает, до конца до меня так и не доходило. И в какой-то момент я попробовала еще раз попытать Максима.

Тогда он мне рассказал про митохондрии. (Я, конечно, обещала, что дальше сложных слов не будет, но, похоже, тут не обойтись, потерпите. А у биологов, медиков и ученых заранее прошу прощения за популизм и возможные неточности. Потому что, чтобы всерьез разложить все по полочкам, надо быть доктором наук, а это не ко мне:) В общем, эти митохондрии — крошечные субстанции, которые находятся в наших клетках. Во всех. Любых. И, глобально, они отвечают за производство клеточной энергии. Но они, негодяи, стареют, и клетки перестают получать нужное количество энергии на поддержание сил. Например, клетки кожи (фибробласты) неохотно размножаются — и привет, морщины. А клетки мозга неохотно шевелятся — и привет, проблемы с памятью, включая Альцгеймер.

Так вот, энергия в митохондриях создается при участии кислорода. Но он же их и губит. Когда вы занимаетесь контролированной гипокси- и гипероксической тренировкой, изношенные митохондрии отмирают, а на их месте возникают более молодые, энергичные. И благодаря этому налаживается все, от метаболизма до когнитивных функций.

Именно с этим связан обширный до неправдоподобия список показаний и проблем, которые решает ИГГТ.

Вот есть лекция на YouTube, там лучше про это сказано (но и дольше:) Рассказывает доктор Аркадий Прокопов, один из автор методики.

Но, подозреваю, многих читателей больше, чем судьба митохондрий, интересует, заметила ли я какие-то изменения в собственной судьбе.

После первых 2-3 тренировок (все-таки странно называть «тренировкой» процесс, когда ты дремлешь на кушеточке:) — практически ничего.

Ну, может чуть пободрее себя чувствовала — все-таки дневной сон, даже 40-минутный, великая вещь.

На четвертый (кажется) раз пришла с головной болью и прочими симптомами алкогольной интоксикации дружеского дня рождения — и обалдела: через 40 минут все как рукой сняло. Спросила у Максима: совпадение? Он сказал — нет, так это тоже работает, он проверял на некоторых пациентах, во время новогодних каникул такой головной болью многие страдали:)

Потом еще заметила интересное. Я вообще не сладкоежка, но иногда меня неудержимо тянет к ирискам и батончикам. Особенно почему-то в 17-18 часов. Если не съем — могу съесть кого-то из домашних или наступит полный упадок сил. Подозреваю, это время моей энергетической ямы. Так вот, после Oxyterra мне сладкого не хотелось и ямы никакой не было. И вообще аппетит как-то нормализовался: ни зверских приступов голода, ни желания срочно влить в себя кофе, ни необходимости заточить перед сном котлету. Я сначала не связала одно с другим, но, поскольку эффект стойкий и длительный, думаю, это заслуга моих лежачих тренировок.

Но самое интересное — концентрация внимания. Она, тьфу-тьфу, вернулась на прежний доковидно-дострессовый уровень. В декабре я же была форменная Яна Золотая Рыбка: любая информация или мысль задерживалась в голове от силы минуты на 2-3. Как это бесило — не передать. Идешь в комнату и думаешь «блин, что я тут хотела взять?!» Берешь телефон — «э-э-э, кому это мы хотели позвонить?!». В магазин — если без списка покупок — ходить можно было пять раз подряд и все равно не купить соль или спички. Имена, фамилии, даты, цифры — это вообще вываливалось из мозгов напрочь. А тут я стала замечать: кажется, Альцгеймер пока отступил, туман в мозгу рассеялся.

Ну и спать я стала гораздо лучше, а психовать и реветь не по делу — гораздо меньше. Это тоже очевидно.

Вот такие результаты, если без лишних митохондрий говорить:) При цене одной процедуры около 3000 руб. (когда я начинала, было вообще 2900, сейчас подняли на 200 руб., но при оплате курса — 10-15% cкидка) — мне кажется, приемлемо. Тем более, я не знаю, во что бы все вылилось, если бы сон мне восстанавливал сомнолог, нервы — психотерапевт, а кто возился бы с моей памятью вообще затрудняюсь предположить. Геронтолог?:) Вряд ли, скорее, сказал бы приходить лет через 20:)

В общем, я планирую доделать курс до конца (еще 5 процедур как минимум), а дальше смотреть по ситуации.

Мне обещали еще в долгосрочной перспективе улучшение состояния кожи (фибробласты, на зарядку становись!). Об этом потом расскажу отдельно, но уже ясно, что это не так работает, как курс инъекций или лазер, когда вот вам фото «до», а вот «после». Здесь изменения если и есть, то плавно-поступательные.

И хочу привести на этот курс маму, у которой те самые пост-ковидные симптомы еще о себе напоминают.

PS. А еще Лена и Максим Сибрины -заядлые лыжники — говорят, что перед поездкой в Швейцарию или любые другие Альпы такой курс тоже мегаполезен. Но когда эти горы у нас всех случатся, не знает ни одна митохондрия:)

---