Как собаки изменили мою жизнь к лучшему
Оля признается в любви к своим собакам и рассказывает, как они помогли ей облегчить депрессию.
Еще года четыре назад я и подумать не могла, что скоро стану той городской сумасшедшей, которая выглядит, как бомж, и беседует на прогулках с собаками. И что мне это понравится.
Но три года назад у меня появился первый пёс — корги Рузвельт. О нем я писала много, много, много, много, много, много, много, много, много раз.
Но если вы вдруг не читали, напомню вкратце. До Рузвельта у меня была только одна собака — еще в институтские годы. Ее смерть я пережила так тяжело, что на 20 лет перестала видеть собак. Вот так — физически: они как будто исчезли. Я не поддерживала разговоры про них, не замечала на улице. И вообще считала себя любительницей кошек. У меня и сейчас дома два весьма пожилых котика.
А в пандемию что-то изменилось. Я вдруг заметила, сколько вокруг меня собачек, какие они разные, и какие все классные. И ужасно захотела свою.
Так у нас появился коржик — Рузвельт (по паспорту — Жоффрэ). Каждый день он дарил столько счастья, что потрясения последних лет дались мне чуть легче.
В какой-то момент я начала думать, что две собаки — это же в два раза больше радости. Нет, я не планировала никого заводить — не с нашими условиями, слишком сложно, слишком дорого. О второй собаке (конечно, тоже корги!) я скорее фантазировала — мол, заведу, когда у меня будет свой дом с большим двором, стану гулять с обоими в лесу. Может, даже куплю им овцу, чтоб было кого пасти…
Но в начале этого лета я встретила на улице хаски. Он был в старом ошейнике, с перевязанной шеей, тощий и грязный. Но такой красивый! Льдистые голубые глаза, мощные лапищи, как у волка, забавный курносый нос, из-за чего казалось, что это щенок.
Мы с подругами его изловили и повели в ветклинику — посмотреть, стоит ли чип, и что-то решить с перевязкой. Имени на ошейнике не было, и я решила пока что звать его Севером. Помню, поймала себя на внезапной мысли: не хочу, чтобы его хозяин нашелся.
Чипа у Севера не оказалось, но на шее нашлась огромная, с кулак, атерома (жировик) в очень плохом состоянии. Надо было ее срочно удалять. Это сейчас я понимаю, что поступила крайне безответственно, согласившись оперировать чужую собаку, не зная ее возраста и состояния здоровья. Но в тот момент это показалось единственно верным решением. Хозяин позвонил мне (я оставила свой номер телефона в районной собачьей группе), когда пёс уже вышел из наркоза.
Оказалось, что зверя зовут Ентай с Акульей Горы (сокращенно — Тоха), и ему 14 лет. У меня тогда сердце упало — неужели все-таки придется отдать?.. Может, получится как-то выкупить?
Не пришлось. У хозяина оказалась работа с 9 до 9, а у Севера-Ентая — возрастное недержание мочи и сложный характер: он мог сорваться с поводка и свалить не пойми куда, а вернуться только вечером, а то и через пару дней. Это вообще частая история с хаски — они едва ли не главные отказники среди всех пород. Северу требовалась повышенная забота, которую мне было дать куда легче — я работаю из дома, мне не сложно выводить погулять его хоть пять раз в день.
Так что хозяин написал расписку, что передает мне собаку, и принес ее личные вещи — две большие миски для воды.
Так у меня появилась вторая собака.
Появление Севера оказалось испытанием для Рузвельта. Он страшно ревновал меня к новичку. Все понятно: почти три года он был любимчиком, которому доставалось 100% внимания. И вдруг появилось это большое облако сахарной ваты, которое постоянно устраивает голову у меня на коленях и умильно смотрит в глаза. Но со временем собаки всё-таки… нет, не подружились, но научились соблюдать нейтралитет.
Меня ждало несколько сюрпризов. Во-первых, Север оказался полностью глухим — вот почему он убегал, не реагируя на подзыв. От меня, кстати, он тоже пару раз вот так вот улепетывал, а потом сам пугался, что потерялся. Во-вторых, со зрением у него тоже ситуация так себе — на одном глазу катаракта, другой просто слабовато видит. В-третьих, приличный такой артрит, из-за которого пёс не мог сидеть (падал на бок из положения стоя) и поворачиваться (ходил как автопогрузчик — вперед или назад). К тому же, от Севера жутко пахло, а помыть себя он не давал — боялся вот просто вообще всего: от взмаха рукой распластывался по полу, а описавшись, паниковал и срочно пытался скрыть следы.
При этом я ни капельки его не жалела. Сочувствовала, но не пыталась спасти. Просто сразу поняла, что это моя собака. И хотела, чтобы он был мой и жил у меня.
У Северяши оказалась просто невероятная воля к жизни. Он моментально нашел себе спальное место, освоил пеленку в коридоре, с удовольствием отъедался и без капризов пил таблетки от артрита, а на прогулках играл и прыгал с другими собаками, как веселый щенок. Через месяц его стало не узнать: он оброс, распушился, научился сидеть, урчать, как медвежонок, забегать вверх по лестнице и проситься на улицу. А после груминга оказалось, что он не желтый, а белоснежный с черными кончиками волосков — как песец. Серьезно, в моем детстве у мамы была такая же песцовая шапка — и на вид, и на ощупь.
Мы с Федей привыкли к нему моментально. Сейчас, через пять месяцев, мы его просто обожаем — за ум, воспитанность и просто идеальный характер. Честно, я офигеваю от того, насколько это изумительная собака, которая вообще ничем не напоминает о своем возрасте и проблемах со здоровьем. Он реагирует на жесты и вибрацию, обожает гулять в компании других собак и на поводке (ему так гораздо проще ориентироваться), завел друзей и научился умилительно прыгать на месте, когда хочет играть или видит, как я готовлю ему еду. До сих пор не могу поверить, что эти 26 кг красоты — только мои.
Недавно встретила его бывшего хозяина. Испугалась ужасно: а вдруг захочет забрать?! Север его узнал, облизал руку и повилял хвостом. А потом повернулся и потрусил к дому. К нашему дому.
В общем, теперь у меня целых две собаки. Это порой сложно, но хорошего все равно больше. И вот чему я благодаря им научилась.
- Смотреть в оба. Как-то раз я решила вывести их на прогулку вместе. Они в нетерпении крутились вокруг меня, спутываясь поводками. И черт знает как, но конец поводка Севера застрял между дверьми лифта. Мы поехали вниз, а Север — вверх, к потолку. Наверное, это тот случай, когда в человеке на стрессе вдруг просыпается силушка богатырская. Я так сильно дергала за поводок, что едва не сломала дверцы лифта. И ведь выдернула! Но о силе инерции забыла, так что меня отбросило сначала к одной стене, потом к другой, а потом еще смачно приложило губой о поручень. Считаю, что мне мегаповезло, потому что в таких случаях люди ломают себе носы и позвоночники. А я просто сломала один палец и оторвала полподушечки другого. Все уже почти зажило. Зато теперь — прогулки по очереди, а если вместе, то в лифте едем на максимально коротких поводках.
- Извлекать пользу из сложностей. Изначально я не хотела никаких собак, потому что с ними надо гулять — утром и вечером (а то и чаще), в любую погоду. Ливень или метель? Пофиг, погнали! Теперь прогулки — любимая часть моего дня, время для себя. Бреду, вокруг — никого, сочиняю в уме какую-нибудь заявку или пост, любуюсь собакой. Без проблем нахаживаю 10 000 шагов в день и получаю свою порцию витамина D.
- Общаться с людьми. У меня всегда были сложности с коммуникацией. Общение = мучение. Сложно усвоить информацию со слуха и ответить что-то подходящее. Сложно придумать темы для разговора. Теперь я познакомилась с кучей людей — в основном это владельцы собак. И мне нравится с ними говорить и гулять. Кстати, я теперь и звонить в разные ведомства стала легко — а раньше меня это просто вымораживало.
- Быть, простите, в моменте. Меня три года учили этому на курсе по гештальт-терапии, но так и не научили. А благодаря собакам (за те же три года) всё удалось. Я любуюсь ими, играю с ними, общаюсь и глажу — и теперь почти постоянно в «здесь и сейчас». И наконец-то чувствую вкус жизни, а не только фантазирую о будущем.
- Планировать без стресса. Собаки очень дисциплинируют, потому что они — ритуальные животные. Чем четче их распорядок, тем они спокойней и счастливей. А с их режимом выстраиваешь свой — с пониманием того, на что и сколько может уйти времени (разумеется, это касается только бытового и повторяющегося, но и это уже здорово).
- Искренне радоваться. Собаки — очень радостные существа. Им нравится быть рядом, подставлять пузо под почесушки, вкусно есть, угощаться лакомствами, учиться, носиться с друзьями и играть. Любое небольшое хорошее событие кажется им просто великолепным. Сложно все время грустить, видя их довольные моськи. Тем более, что обе моих собаки от природы очень улыбчивые.
- Верить своим глазам, а не страхам. Хаски, 14 лет, глухой и подслеповатый. Звучит пугающе. Однако… Простите мой цинизм, но конкретно в нашем случае глухота оказалась плюсом. Мы с Федей шумные. Он громко играет в онлайн-игры, я — слушаю музыку. Мы постоянно перекрикиваемся, потому что лень подойти. Наши соседи делают ремонт. Через день какая-то падла запускает во дворе фейерверки. По утрам нас будит мотоцикл, проезжающий на полной скорости без глушителя и с орущими на полную мощь колонками. Северу пофиг. С ним даже можно выйти посмотреть салют в новогоднюю ночь, потому что шума он не слышит. А еще — не реагирует на провокации лающих собак. Да, конечно, мне космически повезло, что собака такая умная и настроенная на общение, потому что он быстро разобрался в жестах-командах и научился ориентироваться на поводок. Но никаких проблем его особенности ни нам, ни, надеюсь, ему не доставляют. Что же до возраста — он, как говорил Арнольд Шварценеггер в «Терминаторе», «старый, но не бесполезный». У Северяши оказались отличные анализы, он не против лекарств и тренировок (вы бы видели, как плавно Север сейчас двигается, легко поворачивается и без труда взбегает по лестнице!). С каждым днем я все больше убеждаюсь, что назвать его надо было Бенджамином Баттоном:) Да, я понимаю, что он не проживет 5-10 лет, даже два года будут чудом (средняя продолжительность жизни хаски — 12 лет). Но каждый оставшийся день он будет любимой, ухоженной, сытой и довольной собакой.
- Не впадать в уныние. С 2021-го у меня депрессивное расстройство. И, вот правда, я не знаю, как бы я вообще жила без собак. Кроме медикаментов и разговорной психотерапии (которая, кстати, мне не подходит — да, так бывает), легкую и среднюю степени депрессии лечат режим, прогулки, спорт и правильное питание. И все это у меня есть. Собачки иногда помогают мне лучше психолога.
- Чувствовать благодарность. Собаки любят бескорыстно. Они эмпатичные и без слов понимают, если мне грустно или плохо. Ложатся рядом или приносят мячик, смешат своими выходками. И я страшно признательна им за чуткость и сочувствие.
- Видеть красоту в деталях. До собак я очень редко гуляла просто так. Шла или в офис, или в кино, или в магазин, не поднимая головы и в наушниках. С собаками гулять, заткнув уши, не получается. Зато получается смотреть по сторонам и вверх. Замечать туман, рассвет, первые почки, цветы и желтые листья, видеть занесенные снегом поля и облака смешной формы, смеяться над играми уток и каждый раз, как в первый, удивляться бобрам и нутриям. Все это просто потому, что идешь со своей собакой. Или собаками.
Как я и подозревала: две собаки — это в два раза больше радости. А с тремя — в три раза больше? Думаю, это я выяснять пока не готова:)
Про собак я часто пишу у себя в Телеграме.
Читайте также:
- Открытия начинающего собаковода
- Как мы с собакой не стали звездами ТикТок
- Как мы стали лицами (и мордами) кормов для животных. Не вполне личный опыт